Ему хотелось пойти за этим ее «сложно объяснить почему».
– Хорошо, – сказал он ей, – что тебе может помочь увидеть, что он понимает то, что ты чувствуешь? Что должно произойти? Он что-то должен сделать или сказать?
Он был жутко недоволен собой. Три вопроса за раз. Просто как пулемет. Еще и альтернативный вопрос в конце. Хуже только начать давать советы.
«Кончай ныть, – сердился внутренний голос, – следи за ней. Видишь, как она теребит бусы. Заметь, что творится с бедным платочком. Явно ищет какие-то решения. Смотри, как она сосредоточена».
– Я не вижу, что он может сделать, а просто сказать – для меня будет явно недостаточно.
– Тогда что?
– Что-то среднее, – ответила она и закусила губу.
«Отлично, – подумал он, – мы куда-то, но движемся».
– Что бы это могло быть?
– Если бы он мне сказал… Но… Каким-нибудь другим способом… Не простыми словами, – задумчиво проговорила она.
Она взрывала ему мозг. Чего она хочет от него? Чего она хочет от того парня? Чего эти женщины вообще хотят от мужчин? Откуда они там прилетели, с Венеры?..
«Два балла! – взорвался внутренний голос. – Просто два балла! Когда же ты уберешь себя из процесса?! Будь зеркалом. Ну не стои́т у тебя задача понять. Не пытайся понять, чем это ей поможет, она сама все найдет. Дыши ровнее».
– Что могло бы быть этими не простыми словами для тебя?
– Что-то, что заставило бы его попотеть.
– Например?
Она задумалась…
«Попотеть, – сердился он, – помучить его хочет. Милое, красивое… и такое кровожадное создание».
«Встал и вышел! – закричал внутренний голос. – Совсем с ума сошел?! До оценок опустился?! Включил тут мужскую солидарность, марсианин хренов».
Он аж вздрогнул, когда она, почти подпрыгнув на стуле, резко сказала:
– Есть. Придумала!
– Отлично! Поделишься?
– Да, конечно. Пусть это будет ответ в стихах. Пусть напишет мне стихотворение, где я увижу, что он понимает меня, понимает, как Я смотрю на это, как Я чувствую эту ситуацию.
– Что ты тогда почувствуешь?
– Я почувствую, что от меня не отмахиваются как от мухи, а действительно…
Она зависла, и только палец машинально продолжал бесконечно наматывать на себя светлый локон ее волос.
– А действительно что? – не выдержал он.
– А действительно видят во мне только друга.
– А он сможет?
«А тебе-то что? – негодовал внутренний голос. – Чего это ты за него так беспокоишься? На себя рубашку примеряешь, что ли? Ты еще отговори ее – спаси мужское братство. Ты сейчас чьи задачи решаешь?»