Дмитрий перевел взгляд в сторону перегородки кабины пилотов, на которой висела мачта с тремя фонарями. Желтым, зеленым, красным, как у светофора. Загорится желтый – надо будет приготовиться, встать. А как вспыхнет зеленый, то шеренги пойдут к боковым дверям, исчезая за бортом. Исчезнет и он, Дима Кошин. Вопрос, не насовсем ли? Но вроде солдаты на прыжках разбивались редко. Очень редко. По статистике гораздо больше вероятность угодить под колеса железнодорожного состава. Хотя… слышал, что недавно где-то вроде даже спортсмен разбился. А уж он-то, этот спортсмен, не солдат-первогодок. Хотя, возможно, это только слухи, и в иной ситуации он и не вспомнил бы об этом. Мелькнула мысль: а может, погода резко изменится? Ветер усилится, или ураган пройдет внизу? И на табло вспыхнет красный фонарь, что будет означать запрещение десантирования? Тогда самолет уйдет на аэродром вместе с личным составом рот. Такое, говорили, тоже не раз бывало. Но вряд ли произойдет сейчас. Так что как ни крути, а прыгать придется. Нет, можно, конечно, отказаться. Силком никто выбрасывать не будет. Но потом же в роте так достанут, что мало не покажется. Зачморят по полной. Кошин перевел взгляд вниз, где на вращающемся стуле у панели управления сидел офицер-летчик, техник по авиационному оборудованию, о чем-то переговариваясь с ротным, находившимся рядом с ним. Капитан Макарьев улыбался. Ему что?! Эти прыжки, как скачки на дискотеке. Наверняка уже привык, имея за спиной не один десяток, а может, и сотен подобных прыжков. Капитану весело. Летуну тем более, откроет двери и рампу, проводит роты, закроет борт – и все дела. Спокойно полетит на аэродром. А тут? Кошин вновь вздохнул. Его толкнул сосед, солдат второго года службы, которому до дембеля чуть больше полугода осталось:
– Эй ты, сынок. Чего, как телок, вздыхаешь? Ссышь?
– Есть немного! – признался Кошин.
Сосед усмехнулся:
– Немного?! Да уж, наверное, полные штаны наложил?
– Нет. Но боязно.
– Не ссы, солдат, все это хрень! Первый прыжок – ерунда, и понять ничего не успеешь, как воткнешься в землю. Второй раз страшнее будет, это я тебе из своего опыта говорю. Мандраж еще тот словишь. Зато потом начнет самого в небо тянуть.
– Ага! Так и потянет?
– Ты не агакай, а слушай, что «дедушка» говорит! И не вздыхай. Ничего не случится.