Четырнадцатая дочь - страница 78

Шрифт
Интервал


Рут фыркнул.

– А теперь ступай к матери, – объявил отец. И строго сдвинул брови. – Она все время жалуется, что почти не видит тебя. И вечером будь готов. На исходе восьмого вечернего сила мы отправимся в Фенрихт поглядеть на эту Татьяну.

Рут поклонился отцу и отправился выполнять его приказание.

Глава восьмая

Указание путей

Герцогиня была в комнате для рукоделий, на втором этаже. Когда Рут вошел, она стояла у окна. Рядом на столе возвышалась кособокая корзина, и герцогиня задумчиво перебирала мотки цветной пряжи, горой наваленные в нее. Неизвестный мастер украсил бока корзины вензелями, грубо сплетенными из лозы. Начальные буквы имен герцога и герцогини переплетались за боковые дужки. Концы нескольких мотков, свесившись из корзины, успели за них зацепиться.

– Очередное приношение? – Рут кивнул на корзину. – Добрый день, матушка.

Он нагнулся, подставляя поочередно щеки и лоб под материнские поцелуи.

Герцогине Эвгалир было сорок три года. Происходила она из рода поместных властителей с севера Керсы, не слишком богатых, но и не нищих. Лицо, некогда красивое, теперь увядало. Темно-каштановые волосы пронизывали серебряные нити седины. Серо-зеленые глаза смотрели тревожно и вопросительно.

– Как ты, мой мальчик?

– Хорошо, – ответил Рут. Недовольно поморщился – ну какой же он мальчик, он мужчина-эрни и наследник герцогства. Но матушка этого признавать не хотела, а отец не желал, чтобы ее что-нибудь огорчало.

Вот и приходилось оставаться мальчиком, достигнув совершеннолетия. Рут подозревал, что для этой женщины он будет мальчиком еще лет сорок. Если не больше.

– Ярг тебя вымотал, – заявила с ходу герцогиня. – У тебя одни глаза остались. Чем там кормят в лагере у Энгера – сухарями с солониной?

– Там подают печеную оленину, дичь и похлебку, – отрапортовал он, подавив мученический вздох. – Люди Энгера радуются каждой возможности сбежать из лагеря, так что свежатины хватает. У них даже подают десерт – краснику с окрестных холмов.

– Я вообще не понимаю, зачем тебе там находиться, да и им тоже, – сказала ее сиятельство, резко отодвигая корзину. Полированная столешница жалобно скрипнула. – Сделать уже ничего нельзя. Эти люди погибли, и погибли безвозвратно. Да, ты спрашивал про это плетеное чудо… В прошлом году одна бедная вдова с немощным сыном обратилась ко мне за помощью. Я хотела дать ей денег, но Франц напомнил ваш девиз: «Не помоги, но укажи путь». Так что я купила вдове несколько коз, чтобы у нее было молоко и шерсть на продажу, а сына пристроила в ученики к плетельщику. Эту корзину он сплел для меня, а матушка заполнила ее цветной пряжей, которую спряла сама. Вот и думаю теперь, куда пристроить подарок.