Я подошел к двери. Начала отсчет пальцами, раз, два, три. Открыл
ее, оттуда ощутимо завоняло чем-то отвратным. Я отскочил от двери,
давая выйти ожившему хозяину дома. Он попер на меня, но я был
слишком быстр. Тот неуклюже вышел из дому, и еще более неуклюже
спустился по лестнице. Мертвецки бледное лицо его было залито
кровью, равно как и его одежда, а еще эти чертовы глаза. Я все
пятился и пятился, и когда между ментом и зомби было всего пару
шагов, я понял, что Толян просто так не выстрелит. Я скомандовал:
«Стреляй!». Он инстинктивно подчинился, сноп пламени покинул
пистолет вместе с пулей. Она угодила точно ходячему мертвецу в
голову, и тот свалился. Женщина заголосила: «Убили, убили!» и
кинулась к телу мужа. Тот лежал неподвижно. Таки способ разрушения
мозга работает. Толян стоял в трансе. Да он наверное из пистолета в
первый раз за 10 лет выстрелил, а тут и вовсе в человека, хоть и
бывшего. Женщина все голосила, но ее голос ослабевал. Я обратился к
майору:
— Она уже все, скоро того.
Он лишь молча протянул мне пистолет. Черт, придется мне, раз
представитель власти не хочет. Анатолий свято был уверен, что я
беглый бандит из Подмосковья, даже вроде пытался меня там кому-то
сдать. На самом деле это была моя придумка ловко вбрасываемая, моим
самым ненадежным клиентам, мол я землю людей налево и направо. Я
святым не был, но таким никогда не занимался, да и в реальном
криминале не состоял. Но делать нечего, думаю теперь все
человеческое пойдет по одному месту, так что пора привыкать, если
хочу жить. Потому я молча забрал его пистолет и прицелился в
затылок женщине. Я все не мог выстрелить, мне все еще нужно было
убедится, что Сириец прав, и все происходящее не сон. Наконец она
перестала плакать, а спустя пару минут она заскулила, как нечто
нечеловеческое. Затем она подняла свою голову и уставилась своими
бездонными туманными глазами на меня. Одного взгляда мне хватило,
чтобы все осознать и принять решение. Слегка утопил спуск и пуля
разнесла ей голову. Ее скулеж затих. Толю стошнило.
Пришлось подождать, пока он придет в себя. Наконец его закончило
полоскать. И я вернул ему ствол. Он забрал его и произнес:
— И что же теперь будет?
— Жопа будет, майор. На твоем бы месте, я бы уже летел домой,
хватал семью и катил на дачу, а еще лучше к маме у роднае Палессе.
Потому как в городе такие ребята будут везде. — Я старался
оставаться спокойный, хотя меня после всего самого мутило.