Мы же направились в сторону места падения, Лев Давидович остался
возле трассы на своей машине, самолет рухнул где-то в полях. Над
ними уже поднимался столб черного дыма, а взрывы было слышно будто
они прямо над ухом. Для наших машин поле не стало серьезной
преградой, потому как вся грязь уже успела высохнуть, да и мы
старались ехать по дорогам сельхоз техники. Наконец я затормозил,
нам открылся вид упавшего самолета. Паша темой интересовался,
потому в точности указал модель самолета, это был Боинг 737-800, в
нем было 189 мест. Я в очередной раз перекрестился, затем взглянул
в прицел, самолет развалился на две части, одна из них загорелась.
Большинство пассажиров погибло при падении, им наверняка сказали
пристегнуть ремни, так что даже после воскрешения они не смогут
никуда уйти, зомбари большими гениями не были. Однако я заметил на
поле возле самолета фигуры, они вставали и брели куда-то, некоторые
из них были объяты пламенем. Я обратился к подъехавшему Петру:
— Так, давай становись с другой стороны, нельзя дать им
разбежаться. Что там полиция?
— Их даже особо в курс дела вводить не пришлось, к нам выехали
две машины, сказали, что если мы сами их упокоим, будут благодарны.
— Сказал Петя.
— А патроны они нам возместят? — Сказал я скорее по привычке. —
Ладно, работаем тогда. Никита, будет у тебя боевое крещение
сегодня.
Никита был не в своей тарелке, но вид у него был решительный. Он
повел машину за самолет, а я уже принялся отрабатывать по слишком
далеко убредшим зомби. Когда наконец появилась полиция, я успел
упокоить около семи или восьми, Паша тоже кого-то завалил.
Полицейские добили оставшихся, старший из них подошел ко мне:
— Добрый день, лейтенант Воробьев.
— Добрый день, Ян Корбут. — Представился я.
— Спасибо, что связались с нами, и не дали мертвецам
разойтись.
— Да не за что, самому не хотелось чтобы по округе мертвецы
шатались.
— Вы с Петром соседи? — Уточнил коп.
— Да.
— Ну вообщем вы это заходите к нам в Нестеров, будем рады.
— Слушай, лейтенант, а вы бы нам не продали бы ствол или
парочку? — Начал я.
— Да я не могу, это преступление. — Замялся Воробьев.
— Да ладно тебе, твои коллеги из Минска уже давно по дачам и
деревням разбежались, кто с тебя спросит, ты тут теперь главный. —
Начал я описывать перспективы.
— Так если все так, то и деньги уже ценности не имеют. —
Прищурился мент.