Наглая чайка кружила над беспозвоночным животным, а затем спикировала на его раковину и принялась клевать, норовя угодить в открытые раны. Моллюск пошевелился, обнажились роговые челюсти, похожие на клюв попугая. Пронзительно пискнув, он стряхнул с себя птицу. Та взмыла в воздух, издав нарочито-недовольный крик.
– Стойте! – Березин указал рукой на раненого моллюска.
Все обернулись, увидели его находку и застыли с открытыми ртами.
– Жора, дай сигарету, пожалуйста, – вдруг произнес Михеев, протянув руку Полеводову.
– Не курю, – ответил тот, не отрывая взгляда от моллюска. – Ни хрена себе креветка! Расскажу своей Катюхе – не поверит…
– Это не креветка, а моллюск, чем-то похожий на нашего наутилуса, – поправил капитана океанолог. – И, знаете, мне кажется…
Ярема вытащил пачку «Парламента» из нагрудного кармана камуфляжа, зажал в губах две сигареты и, прикурив, передал одну океанологу.
– «Нашего», говорите? – вдруг сказал полковник. – А этот тогда – чей?
– Прежде ничего подобного не встречал, – ответил Михеев. – Странное животное. И раковина необычная. И капюшон… Я такие видел разве что в музее палеонтологии и в энциклопедии.
– Чего? – удивился полковник. – Думаете…
– Скульптурированная мономорфная раковина почти два метра в диаметре и имеющая подобные лопастные линии была только у одного подкласса головоногих – аммонитов, вымерших задолго до появления человека. Это – папарузосия сеппенраденсис. Хотя окрас – наутилуса, коричневые полосы на белом фоне.
– Такое возможно?
– Не знаю. – Михеев развел руками. – До сего момента существовали лишь окаменелые раковины этого животного. Аммониты весьма интересное ископаемое, своим строением они следуют закону логарифмической спирали, по которому построена и наша галактика. Последние представители этого подкласса головоногих вымерли более шестидесяти миллионов лет назад. Еще в меловом периоде[12].
Полеводов не удержался и присвистнул от удивления. Ярема бросил на него строгий взгляд.
Березин начал осторожно приближаться к моллюску, чтобы не спугнуть.
– Федор, ты куда? – окликнул его Михеев.
Геолог отмахнулся. Он был не тот человек, для которого кто-то другой должен тягать каштаны из огня.
Морское животное попятилось назад, отталкиваясь листовидной ногой и щупальцами, но, видимо, рана измотала его и давала о себе знать страшной болью. Чуть приподнявшись, оно снова рухнуло на бок, издав досадливый писк.