– Меня зовут Сергей Васильевич, – не отставал мужчина. – Я тут частенько прогуливаюсь. Можем как-нибудь серьёзно поговорить. Ах, да! У меня визитка есть. Вот, возьмите, – он протянул белый прямоугольник картона. – Вижу, вы сегодня не в духе. Извините за беспокойство.
Церемонно поклонившись, он развернулся и, ускоряя шаг, вскоре исчез из виду. Андрей посмотрел на визитку. «Сергей Васильевич Уфименко, исследователь непознанного, – значилось на ней. – Телефон…»
Он машинально положил визитку в карман рубашки. Зачем Сергей Васильевич оставил ему свои координаты, Андрей не понял. Никаких общих интересов у них вроде бы не обнаружилось. Может быть, он из тех мужчин, которые интересуются молодыми парнями? Хотя вряд ли, как-то не похож он на женоподобного, да и возраст исследователя неведомого уже, видимо, не располагал к интимным приключениям. Хотя как знать! «Виагра»– то в каждой аптеке нынче продается.
«Фу! О чём я думаю! – одернул себя Андрей. – Наверное, он про эту чертову энергетику хотел со мной поговорить. Шарлатан или сумасшедший! Какая такая энергетика? Может, у меня просто температура?»
Тыльной стороной ладони он потрогал лоб. Он был теплый, в легкой испарине, но это от того, что воздух загустел, было душно, и даже легкий ветерок не освежал разгорячённую кожу.
Напротив лавки, на которой сидел Андрей, через дорогу над резным козырьком парила экстравагантная, вся в пальмах и попугаях, вывеска «Какао». Так называлось новое кафе, которое в одночасье стало модным: здесь, как слышал Андрей, собиралась местная «золотая» молодёжь – сынки и дочки богатых родителей, сами палец о палец не ударившие, но имеющие выдумку тратить их деньги.
В «Ивушку» такие обычно не заглядывали, да и откуда им взяться в микрорайоне из «хрущоб», среди чахлой растительности и бесчисленных помоек? Если такие молодые люди и появлялись в том кафе, то только затем, чтобы отведать диковинного мяса по-японски. Они с недоумением взирали на столы, по-деревенски покрытые холщовыми скатертями, разглядывали на свет принесенные бокалы: посудомоечной машины не было, а Ленка мыла их почти что для вида – сполоснет под горячей водой и ставит на сушилку, на стекле, конечно, оставались разводы. Уж как ни ругал ее директор, а всё без толку. «Подумаешь, – кривилась Ленка, – бары какие! Чо, в этих стаканах ведь не суп был! Сполоснул – и ладно. А тарелки я хорошо драю, мыла не жалею. А стакан, он и есть стакан, чо его зря тереть? Ещё уронишь! Опять с меня вычтете ползарплаты…»