Они выпили, и Андрей пообещал придти завтра для оформления на работу. Это было для него так неожиданно, что он даже подумал, что всё похоже на какую-то странную игру. Ну, думал ли он, что его примут в такое шикарное заведение? А что, если у него тут не получится? А вдруг этот господин пошутил, и обещанной зарплаты ему не видать как своих ушей? Да и врага сразу нажил себе – Дмитрий наверняка будет козни строить, не в силах забыть сегодняшнее унижение. Но, с другой стороны, деньги у Андрея уже кончались, и хочешь – не хочешь, а нужно было устраиваться хоть на какую-то работу, и «Какао» – это всё-таки неплохой вариант, очень даже неплохой: на кашках да салатиках квалификацию тут не потеряешь, наоборот, судя по разговору с Романом Викторовичем, в заведении ценится умение готовить оригинальные, экзотические блюда – значит, будет интересно что-то искать, выдумывать, пробовать.
Из «Какао» Андрей вышел приободрённым. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, и в небе над Амуром просвечивали лишь слабые, бледно-розовые отблески, потянуло сырой свежестью, и на клумбах сильнее запахла резеда.
Спускаясь по лестнице на бульвар, Андрей боковым зрением уловил какое-то легкое, смутное движение в кустах: те из них, что примыкали к бетонным боковинам лестницы, были коротко подстрижены, открывая вид на живописную куртину из березок и широких, лохматых вязов. Высокую, выше пояса полынь и разлапистую лебеду лениво покачивал ветерок. Но это было не то движение, которое привлекло внимание Андрея. Он чувствовал, что в зарослях вяза кто-то есть: ветви шевелились, слышался легкий треск. Вдруг одна из ветвей нагнулась, и Андрей увидел морду лося. Это точно был лось, большой, красивый, с короной рогов – прямо-таки картинка из учебника зоологии.
Животное жевало пучок сорванной листвы и смотрело на Андрея влажными темными глазами, в его зрачках мерцали золотистые искорки. Лось был совершенно спокоен, но зато Андрею стало не по себе: когда сохатый повернулся боком, то он увидел, что на нём проступает что-то вроде той спирали, которую в Сакачи-Аляне экскурсоводша назвала космическим символом.
Лось будто бы специально демонстрировал Андрею этот рисунок на своем боку. Он стоял неподвижно как памятник, и даже жевать перестал.
Спираль на боку животного вдруг засветилась слабым желтым цветом, отчего рисунок постепенно прояснялся чётче, грубее, и чем ярче становился свет, тем рельефнее делалась спираль: она будто ожила, запульсировала, и в глубине её Андрей увидел другие спиральки – им не было числа, и каждая тоже светилась, мерцала. Это походило на свечение жуков-светляков, но в отличие от их мертвенно-бледных огоньков это мерцание было живым, горячим.