Все хранили молчание, никто не осмеливался перебивать владыку
Дордонии.
— Дориан, ты понимаешь, чем это может закончиться? Слова Люции
для тебя пустой звон в ушах? Немедленно снаряжай отряд и выдвигайся
на поиски медведя! Странник должен умереть. Казнить на месте при
задержании — это приказ короля! Совет Тринадцати я беру на
себя.
— Ваше Величество, — ответил Хранитель Порядка и ударил себя в
грудь синхронно с позади стоящими паладинами, словно перед этим они
отрепетировали это движение тысячу раз.
— И, Дориан… — король заговорил шепотом, но от этого его стало
еще лучше слышно, — если ты вернешься в Дастгард без головы Кхолда,
я оставлю себе твою! А теперь ступайте.
Свита паладинов во главе с командующим покинула зал, а на их
месте тут же появилась служанка и принялась старательно стирать
кровь с запачканного мрамора.
***
Посреди густого леса виляла очень плохо вытоптанная тропа. Этот
путь выбирали явно редко — он был либо очень опасен для купцов и
других путников, либо о нем просто напросто мало кто знал. Луна
лениво окутывала своим тусклым светом открытую поляну, в которую
упиралась тропинка, как бы намекая путникам, что здесь самое место
для привала. Птицы гоготали и щебетали наперебой, словно это раннее
солнце освещало невысокую траву, а не таинственный заляпанный
диск.
Два жеребца остановились посреди округлой поляны по приказу
своих наездников.
— Брррр. Может быть, начнем говорить? Ну, знаешь, трепаться о
том, о сем? — Сарвилл развернул коня на месте лицом к девушке. — За
полдня ты не произнесла ни слова. Скажешь, как тебя зовут?
Девушка спрыгнула с лошади и принялась делать странные движения,
видимо для того, чтобы помочь затекшим частям тела обрести былую
гибкость.
— Ноэми, — отнюдь не застенчиво и сухо произнесла темноволосая
незнакомка, скидывая все необходимое для ночлега со своего гнедого
коня.
На вид этой невысокой и стройной девушке было около двадцати
лет. Иссиня-черный цвет не слишком длинных волос добавлял
васильковым глазам особой пикантности. Даже немного грубоватые
черты ее лица становились совсем незаметными при сочетании всех ее
достоинств с ультрамариновыми гвоздиками, неподвижно
зафиксированными в аккуратных ушках. Короткое не сильно облегающее
черно-синее платье, заканчивающееся гораздо выше колена с высокой
горловиной, с виду, казалось максимально удобным для образа жизни
странствующей девушки. Медведь готов был смотреть бесконечно на
сочетание всех этих деталей с высокими сапогами. Все в ее наряде
было продумано настолько, что даже рукава одевались отдельно на
руки, оставляя большую часть плеч открытыми, чтобы не сковывать
движения в пути или в бою.