Слова судьи звучали внутри моей головы похоронным набатом.
- … в силу всего вышесказанного, признается виновным в занятии
магией порочной, черной и запретной!
Снова воцарилась тишина, и я услышал, как кто-то из особо
впечатлительных слушателей грохнулся на пол без сознания.
- Однако, учитывая безгрешное прошлое Карла Монтегю и
рекомендации его преподавателей и клиентов, я вынес следующее. Маг
Серый Кот лишается своего истинного имени, и никто более не вправе
называть его именем, данным от рождения. Клеймом ему будет имя
Дома, и все, кто с ним будут общаться впредь, под страхом смерти не
назовут черного колдуна светлым человеческим именем, данным отцом и
матерью при рождении! Так же подсудимый, Серый Кот, приговаривается
к мере наказания в виде заключения в тюрьме «Черные скалы», сроком
на десять лет, без возможности обжалования данного приговора
в любой вышестоящей инстанции. Приговор вступает в силу
немедленно.
Осознав, что я только что, получив срок за какого-то «Серого
Кота», будь он неладен, и вынужден буду находиться в тюрьме, я еще
более опешил, когда увидел, что все, вместо того чтобы поздравлять
Вульфа, бросились хлопать по плечу и жать руку адвокату.
Как я оказался в камере, не помню. Серые каменные стены,
испещренные странными надписями и пентаграммами, крохотное
зарешеченное окошко под потолком, в которое могла проскочить разве
что мышь, да грубо сколоченные нары, заваленные гнилой соломой, вот
и весь антураж моего узилища. Совсем забыл про смердящее
человеческими испражнениями отверстие в дальнем и самом грязном
углу камеры. Несло от него так, что мне пришлось даже закрыть рукой
нос. С этим жестом пришло осознание того, что я более не безвольная
марионетка. Я вскочил и бросился к двери, а когда оказался рядом,
что было не сложно, камера моя была едва ли три шага в длину, меня
вдруг отбросило, и я сильно приложился головой о камень.
- Твою мать! – Взвыл я, и в тот же момент за дверью послышался
довольный смешок.
- Ну, ты, некромант, даешь. Это надо же такое, на защитную
пентаграмму прыгнуть. Видать совсем со своим черным колдовством
головой повредился.
Я перевел злобный взгляд на дверь, и увидел, что через маленькое
окошко, зарешеченное прутьями, на меня смотрит пара веселых
глаз.
- Очень смешно. – Рыкнул я, и, потирая ушибленный затылок,
уселся назад на нары. – Долго я тут буду?