Принц Альберт пришел и ушел. Адвокат появлялся за все это время
несколько раз, вынюхивая, выведывая, приводя с собой странных людей
задающих нелепые вопросы, однако ничего конкретного мне сказано не
было. В голове неторопливо ворочались мысли, и пока мы шли по
коридору, точнее стражи шли, а я еле волочил ноги, одна из этих
неуклюжих мыслишек начала расти, распространяться, пока не
заполнила мое сознание окончательно.
«Тюрьма это смерть». Нашептывал кто-то внутри моей черепной
коробки. «Тебя там отравят, или заколят, не слушая твоих глупых
историй про майора и другой мир. Никто тебе не поверит, Котов. Ты
опасность. Умения того, чье место ты занял, опасны и нужны. Сколько
финансовых споров он мог бы решить? Сколько тайн открыть, сколько
кладов обнаружить. Кота боятся, а убьют тебя, Серега. Вы единое
целое. Ты же смотрел на себя в зеркало. Беги, Котов, беги, куда
глаза глядят. Сними наручники, замок у них простой. Ты сможешь это
сделать даже с руками за спиной, а потом бей по голове этого идиота
Вульфа, и беги что есть силы. Куда? В лес, в поле, вниз или вверх
по реке. Это же самый обычный мир, хоть и с магией. Тут должны быть
реки».
Яркий дневной свет ударил мне в глаза, сорвав пелену
задумчивости, и я понял, что попал во внутренний двор. Широкий, с
десятком телег, конюшней, огромной копной сена и яслями для
Лошадей, он показался мне сейчас самым великолепным пейзажем из
тех, что я видел за последние несколько дней. Голубое небо с
барашками облаков проплывали над головой неспешно и неторопливо,
солнце припекало, ласково касаясь открытых участков кожи своими
лучами. Даже лица стражей показались мне не такими уж и
неприятными. Обычные служивые бездари, которых я на своем веку
повидал немало.
Потом что-то щелкнуло в голове, и я с удивлением понял, что
кандалы с меня снимают.
- Значит так, - услышал я чей-то голос. – Ты не дергайся,
парень. Я один замок отопру, а ты виду не подавай. В нужный момент
фургон остановится, и я по борту ударю. Вот тут ты и тикай. Вот
тебе еще записка от твоего благодетеля. Надо же было такие деньжищи
отвалить.
Я действительно почувствовал, что один из браслетов стал слабее,
а пелена, сдерживающая мою волю и сознание, спала. Остался легкий
дискомфорт, но это было терпимо. В ладонь мне сунули кусок бумаги,
и чтобы не искушать судьбу, я спрятал его в кулаке.