"Вообще - очень похоже на какой-нибудь второсортный
японский бар, стилизованный, само собой" - думал Метатрон, не спеша
цедя кружку местного пива - на вкус сильно отличавшегося от
привычного ему, но вполне неплохого. - "Разве что народ больше
смахивает на каких-нибудь бандитов, в свободное от нарушения закона
время балующихся косплеем".
- Ну как, Габриэль? - спросил он у своей спутницы,
с кислым видом ковырявшейся в каком-то местном блюде, похожем на
мясное рагу.
- Невкусно, Мэтт-сан, - ответила девушка, для
разнообразия - в полном соответствии с легендой.
"Ну, само собой, это тебе не Небесные Яблоки с
Дерева Мудрости таскать, пока Галэдриэль отвернулась..."
На самом деле, с Хранительницей Библиотеки все
оказалось далеко не так страшно, как он с перепугу решил в первый
день. Хотя не совсем так - все его выводы по отдельности оказались
верными: лишенная настроек, она действительно не имела никаких
собственных желаний, кроме как служить своему Создателю и любви к
книгам.
Однако, был еще один факт, который делал ситуацию
небезнадежной - базовые настройки определяли личность НИПов только
на момент "инцидента". Уже на следующее же утро он наведался в
библиотеку, желая детально разобраться в ситуации, и провел ряд
экспериментов, поводив Хранительницу Библиотеки по замку.
Выяснилось, что эта новая Габриэль любит яблоки и груши,
недолюбливает ржаной хлеб и прохладно относится к мясу, предпочитая
всякую зелень.
И все это находило отражение в системе управления
Небесным Троном, добавляя иероглиф за иероглифом в поле личностных
настроек НИПов - совершенно без его участия, само собой.
Это значило, что его ошибка может быть исправлена.
Все, что нужно для этого - время, новые впечатления и воспитание.
Габриэль - словно ребенок и, подобно любому ребенку, она будет
познавать саму себя через окружающий мир. По этой причине он взял с
собой именно ее - за пределами замка новых впечатлений будет
больше, как и видов социальных взаимодействий.
Кроме того... Кроме того, случившееся с ней - его
ответственность. Он должен лично проследить за тем, что за личность
вырастет из нее.
Вот как-то так он, при мертвой жене, умудрился
стать отцом-одиночкой...
Впрочем, он не думал о ней как о дочке. Скорее, про
себя он называл ее Габриэль-младшей, непутевой сестренкой его жены,
о которой он заботится в память о последней.