Пламя хлынуло от ур-мага смертоносно
ревущим потоком, почти одномоментно заполняя все пространство от
потолка до пола, от стены до стены, заливая помещение столовой и
поглощая застывших студентов.
Мельхиор коротко то ли взревел,
то ли закричал — отчаянно и зло, никогда прежде
Агнесса не слышала в его голосе таких ноток, —
а затем у неё коротко закружилась голова, заставив
покачнуться и закрыть лицо руками.
Опаляющий жар, пахнувший во все
стороны, внезапно стал слабее, и когда девушка осмелилась
приоткрыть глаза, то увидела, что её, словно кокон,
закрывают тяжёлые багровые крылья. Из-за них не доносилось
ни единого звука и на миг у Агнессы оборвалось
сердце в дурном предчувствии.
«Мельхиор, пожалуйста... что
там?»
Демон, вместо ответа, раздвинул
крылья — которые, казалось, росли прямо из спины девушки,
материализуясь из чёрной дымки в паре ладоней
от её лопаток.
Весь огонь, растеряв свою силу,
бессильно стекал по успевшим попрощаться с жизнью людям
и гас, «впитываясь» в дощатый пол, не причиняя ему
никакого вреда.
Между лежащим на полу Сандерсом
и ошалевшими от страха студентами стоял, заложив руки
за спину, ректор, и внимательно смотрел на парня
сквозь прозрачные стёкла очков.
— Огонь никогда не был вашей сильной
стороной, мистер Сандерс, — неожиданно мягко сказал он. —
Попробуйте вновь призвать аспект молнии.
Агнесса вздрогнула всем телом
и с совершенной ясностью поняла — это рубеж. Тот
самый, переходить который Кевину нельзя ни в коем
случае.
Макмиллан же, стоя в стороне
вместе с остальными, был отчаянно похож на застывшего
перед удавом кролика. Полные животного ужаса глаза, приоткрытый
рот... очевидно, он не ожидал подобного развития
событий.
Кевин, пошатываясь, встал на ноги
и вперился тяжёлым взглядом в серые глаза ректора.
В его собственном живом глазу скользнуло что-то, показавшееся
Агнессе опасно близким к безумию, и она, повинуясь
наитию, шагнула ближе и тихо прошептала:
— Это провокация, Кевин. Тебе два
месяца до выпускных экзаменов. Ты же помнишь, как это
важно! Не делай этого... — почти заклинающе говорила она,
выглядывая из-за плеча старшекурсника на ректора.
Слова её, как ни странно,
всё же достигли затуманенного бешенством разума ур-мага,
и тот почти незаметно качнул головой в её сторону,
с выражением недоверчивой брезгливости на окровавленном
лице: