Парень при виде неё даже не подумал встать. Бросил взгляд
исподлобья — вот и вся любезность! Мощные челюсти
перемалывали мелко наструганные капусту, морковь и яблоко,
и создавалось впечатление, что в этом занятии сейчас
сосредоточен весь смысл жизни едока. Агнессе стало
не по себе, но отступать было неловко и потому
она, несмело улыбнувшись, спросила:
— Не возражаешь, если я присоединюсь?
Ответом ей послужили лёгкий кивок и небрежное движение
ладони — садись, мол. Агнессе всё меньше хотелось продолжать
свою операцию по спасению. Складывалось впечатление, что этот
новичок совершенно в оном не нуждался, и, в отличие
от неё, чувствовал себя вполне вольготно!
Всё же усевшись напротив, девушка аккуратно налила себе чаю
и замялась в выжидательном молчании, которое,
к вящей неловкости, затягивалось. Макмиллан продолжал жевать,
преимущественно глядя в свой «тазик», и не делал
ни единой попытки завести с ней вежливую беседу.
«Плесни ему в лицо из чайника», — посоветовал
Мельхиор, судя по всему, попытавшийся подбодрить свою
«хозяйку» таким образом.
«Что за дикость!» — Агнесса потупилась, крепче сжав
чашку в руках.
«Почему сразу — дикость? Вполне эффективный способ завести
беседу», — насмешливо фыркнул демон.
«Не думаю, что он будет рад беседовать со мной после
подобной выходки», — помотала она мысленно головой.
— Прочь с дороги! — холодный и властный
оклик раздался от входа, и Агнесса рефлекторно повернула
туда голову, заметив краем глаза, что Макмиллан, сидящий напротив,
тоже покосился на источник шума.
Коим оказался, конечно же, Сандерс. Кто б ещё мог
позволить себе такое поведение!
Агнесса невольно улыбнулась, быстро спрятавшись за поднятой
к лицу чашкой и делая несколько глотков чая.
За прошедшие полторы недели, с момента официального
зачисления, она несколько раз сталкивалась с Кевином —
в том числе и по собственной инициативе,
подсаживаясь к нему за завтраком или ужином, —
и уже успела неплохо изучить характер «самого выдающего
студента». На поверку он оказался поразительно похож
на Сандро — семнадцатилетнего балбеса, даром что старше.
Хвастливый, в меру заносчивый, избалованный всеобщим
восхищением и завистью, он, тем не менее, был
по-настоящему счастлив искреннему интересу и похвале.
Простолюдин — сын трубочиста, как с бахвальством
поделился с ней парень, — оказался в обществе
благородных и богатых людей, и испытывал,
по первости, ту же неловкость, что и Агнесса.
Но всё же высокий ИКМР и безусловная склонность
к ур-магии давали Сандерсу изрядное преимущество, равно как
и непреклонная самоуверенность, в которой он давал
фору подавляющему большинству благородных студентов.