Топографическое невежество меня
больше не мучило, так что я легко нашел выход из здания, когда
спустился на уже знакомом лифте, потом заварил себе по пути кофе и
отправился пешком в сторону дома. Благо, если не считать огромный
прямоугольник мега-офиса, город особенно не изменился.
Впрочем, это только на первый взгляд.
Сейчас, когда я шел медленным шагом, а не ехал в патрульной машине,
легко было разглядеть детали. Вот названия улиц, например, стали
дублироваться на каком-то клинописном языке. Сплошные палочки –
поперечные, вертикальные, наклонные. Хотя те вели, с которыми я
сегодня столкнулся так или иначе, прекрасно разговаривали и
понимали по-русски. Тогда зачем эти сложности?
Ого, а вот этого точно раньше не
было! Старый городской рынок, который во времена моего детства был
колхозным, а потом вещевым, располагался по пути домой. Но сейчас
вместо него чернели какие-то развалины, металлические торговые ряды
были сожжены и скручены в хлам. И что здесь, интересно, произошло?
И почему не восстанавливают? Да хотя бы хлам убрать можно было!
Впрочем, развалины не помешают мне
срезать путь – к дому быстрей доберусь, а там или по окрестностям
прогуляюсь, чтобы память, быть может, подтолкнуть к восстановлению,
иди уж, как планировал, в интернете посижу спокойно.
Но кто не ищет легких путей, рано или
поздно жалеет об этом. Так и я – ну вот кто меня дернул пойти через
этот сгоревший рынок? Не успел я углубиться как следует в лабиринты
искореженного металла, как получил чем-то звонким по черепу. В
глазах поплыло, руки и ноги сделались ватными, и меня кто-то
осторожно, но при этом уверенно подхватил под руки и потащил. Куда?
Черт его знает, ничего не вижу.
Пару раз я, наверное, проваливался в
забытье, но вскоре сознание начало восстанавливаться. Даже пелена
перед глазами рассеялась, только руками почему-то пошевелить не
могу. Так, и где это я лежу? Какая-то подсобка, через узкое окно
проникает солнечный свет. Ага, окон два – второе просто загородил
своим телом какой-то грузный мужик. И ведь явно же человек, не
синемордый, хоть и старательно скрывает свое лицо балаклавой. А вот
и второй – полная противоположность, как в анекдоте про тонкого и
толстого. Стоит, наклонившись, и что-то колдует над необычного вида
ноутбуком.
- Конь, давай завязывай, он очухался,
- пробасил толстый, старательно изменяя голос.