Закончив трапезу, Сидни остался за столом, желая проследить, как будут убирать посуду. После недолго ожидания шелковая занавесь всколыхнулась. Из-под нее вышло живое существо (ибо я не могу назвать его человеком) примерно трех футов ростом. Его огромную голову венчала плотная копна угольно-черных волос, а глаза-бусины, сверкающие дьявольской злобой, усугубляли жуткое безобразие черт. Непропорциональное туловище скрывала темная епанча, доходившая до огромных вывороченных стоп.
Переборов легкую дрожь, вызванную появлением карлика, Сидни почтительно обратился к пришельцу, но тот не ответил ни словом, ни жестом, ни взглядом, а лишь принялся удивительно проворно убирать остатки обеда, бесшумно смахивая посуду на плетеный поднос, который держал на голове. Покончив с этим делом, карлик скользнул под занавесь и пропал так же, как появился.
Прошло несколько томительных дней. Сидни не видел никого, кроме безмолвного карлика, который появлялся в положенное время, исполнял свои обязанности и вновь исчезал. Юноша уже порядком устал от своей роскошной тюрьмы, когда однажды его посетила особа совершенно иного рода. Драпировки зашелестели в необычный час; Сидни с раздражением поднял голову, и его изумленному взору предстала обворожительная юная дама, довольно высокая, с бледной кожей и очень темными глазами и волосами. Заметив Сидни, красавица залилась румянцем, сделала изящный реверанс и уже готова была удалиться, но тут молодой человек вскочил и в самых пылких выражениях попросил ее не уходить. Она исполнила его просьбу с явной неохотой.
– Сударыня, – промолвил Сидни, – вы, наверное, крайне удивились, застав меня в этой комнате. Уверяю вас, я здесь не по собственному желанию.
Затем он поведал обстоятельства своего пленения и последующего заточения, заключив рассказ мольбой помочь ему в бегстве.
– Ах, – отвечала она с ласковой улыбкой, – вижу, вы англичанин и не знаете нашей страны. Поверьте, вам желают не зла, а лишь исключительно блага.
– И все же, сударыня, – продолжал Сидни, – разве справедливо удерживать неповинного иностранца с такой суровостью?
– Справедливо, – тут же ответила дама, – если затем он будет щедро вознагражден, как, я уверена, и случится с вами.
Ответ не удовлетворил Сидни, и он возобновил просьбы отпустить его на свободу.