Отец и дед Смита редко рассказывали о своих голосах. Они слушали их втайне, в тишине, вероятно чувствуя, что если начнут о них рассказывать, то могут прослыть сумасшедшими или по меньшей мере не вполне «нормальными». Тем не менее проведенные за последние годы исследования подтверждают, что слышать голоса – это не такая уж редкость и что большинство таких «слышащих» вовсе не шизофреники, каковыми не были и отец и дед Смита[22].
Одним из важных моментов является отношение людей к своим голосам. Некоторых эти голоса мучают, как, например, отца Смита, некоторые же воспринимают их спокойно и относятся к ним с юмором, как, например, дед того же Смита. За этим личным отношением к слышимым голосам стоит отношение общественное, которое может быть диаметрально противоположным в разное время в разных культурах.
Слуховые галлюцинации характерны для всех культур. Во все времена и во всех странах люди слышали голоса и часто придавали им огромное значение – боги в древнегреческих мифах часто говорят со смертными, как и единый Бог в религиях монотеистических. В этом отношении голоса считались более важными, ибо голосом можно дать объяснение или отдать недвусмысленный приказ, что невозможно сделать с помощью одних лишь зрительных образов.
Вплоть до XVIII века голоса – так же как и видения – приписывали сверхъестественным силам: богам или демонам, ангелам или джиннам. Нет сомнения в том, что иногда эти голоса и видения появлялись у людей, страдавших психозами или истерией, но в большинстве случаев люди не видели в голосах ничего патологического. Если голоса были безвредными и глубоко личными, они считались просто неким свойством, присущим данному человеку.
Приблизительно с середины XVIII века философы и ученые эпохи Просвещения стали придерживаться светской философии; слуховые и зрительные галлюцинации начали рассматривать как физиологические проявления избыточной активности определенных участков головного мозга.
Но удержалась и романтическая идея о «вдохновенности» голосов и зрительных образов. Особую популярность эта идея нашла среди деятелей искусства. Художников и писателей, которые смотрели на себя как на толкователей, секретарей, пишущих под диктовку Голоса, и иногда им, как Рильке, приходилось годами ждать, когда зазвучит Голос