Альпийская форточка - страница 4

Шрифт
Интервал


– Как твоё имя? – спрашивает он её снова и снова. – Скажи мне, чтобы твоей красоте не грозило забвение!

И статуя разжимает белые губы и отвечает:

– В земле есть только молчание.

Крестовый поход зверей

звери идут в крестовый поход
ко Гробу Господню во граде Ерусалиме:
ягнёнок рядом со львом, и нету вражды между ними.
звери идут в крестовый поход:
медведи из леса, гиены песчаной пустыни,
антилопы саванн, крокодилы из Амазонки,
суслики из степи, северные олени, —
со всех поясов земли звериное населенье
идёт в Город великий,
в Храм христианской религии,
рога и копыта ко Гробу Господню свои преклонить
и поведать печали свои и радость о Нём
в простоте и невинности дикой молитвы,
рассказать о детёнышах, о беспощадном круговороте
года и дня и всего в природе,
о жестокой охоте, о хищных зубах сородичей,
о зимних запасах,
о вкусной траве, о манящем запахе мяса,
о беге и беге в лесу и трясущихся ветках,
и дыханье мохнатой подруги,
о весне долгожданной, нарядной,
о слепом невежестве и рождённой надежде,
о Иисусе Сладчайшем, мучеников крепосте,
монахов радосте, пресвитеров сладосте…
молвит епископ-медведь: мы в сибирской тайге
переписали Библию на бересту,
вот она – наша святая, сырая, живая Библия берестяная!
мы учили её вечерами, и друг дружке читали,
и мало чего понимали,
но Твоя весть благая и до нас дошла, Господи.
о многом нам, читая, пришлось подумать:
о страстях Твоих крёстных, о прощенье, об искупленье,
о смысле страданья, о радости Воскресенья,
и пришли мы сюда поклониться Тебе в надежде,
что есть и для нас, животных, место в Книге Животной.

В обещании катастрофы

есть долгий миг, когда замирают люди и звери,
как, остановленное Навином, солнце в стекле небоскрёбов.
атомы и молекулы, вирусы и амёбы
словно поставили в карты на «веришь – не веришь».
медленный миг повисает в воздухе прежде,
чем гром прогремит, и этот миг замедленья
пред катастрофой длится тысячелетья,
пока не погаснет чахлый фитиль надежды.
как под водой, замедленные движенья
совершают тела, жаждут любви и крови,
под небом жестоко ясным, последним небом.
как рыбы на дне, обречённые поколенья
успевают родиться и умереть до гнева,
в обещании катастрофы.
* * *
выпорхнут и упадут в ломкий наст ненастья
мёртвые птицы дождями над бредом талым.
кто вложит в застывшие пальцы прекрасной Насти
цветочек алый?
как роза Тюдора (алая наполовину),