Это были русские кочевники и морские бродяги, овладевшие мистической тайной «заволжских старцев»-нестяжателей. У моряков из Кронштадта ничего личного, окромя бескозырки, тельняшки, пулемётных лент крест-накрест (запредельная мода просто) и собственно маузеров и пулемётов, не было при себе. Продовольствие моряки забирали у населения, действуя как классические степные кочевники (рэкетируя и вымогая их у власти и народа). Примерно так себя вели приведённые в Новгород Рюриком варяги тысячу лет назад. Однако образ жизни «морских волков» не приводил к «обрастанию барахлом». В морском братстве захваченный хлам не имел ценности. Братишки ценили кочевой образ жизни и связанные с ним развлечения, военную славу, дух товарищества, удаль и нестяжательство.
Они поступали с имуществом, как кочевники. Бросали и оставляли захваченные трофеи и никогда о них не жалели.
Благородный разбойник
Любимец и закадычный друг кронштадтских матросов и левоэсеровских боевиков крестьянин-моряк Борис Донской возродил собственной персоной романтический образ «благородного разбойника». Того «разбойника», что околдовал не одно поэтическое перо XIX века. А Донской разбил не одно женское сердце. Притом что он не делал особенно ничего. Просто был.
Был последним русским воином, оставшимся воевать с Германией. И победившим её. Со Вторым Рейхом пробовала сражаться Российская империя. И не выдержала – надорвалась. Потом Временное правительство. И оно сломалось, пошло вразнос. Большевики подписали с кайзером «похабный Брестский мир», закончившийся оккупацией половины России. Левые эсеры восстали на «мир», взорвали посла Мирбаха, затеяли революционную войну с германцами. И поплатились смертельным поражением. Изо всей огромной страны, воевавшей много лет с фрицами, биться осталась только Боевая организация ПЛСР во главе с Ириной Каховской. Она отправила в Берлин надёжных «спартаковцев» – уничтожить кайзера Вильгельма. Те пропали, будто и не было таковых. Тогда Каховская и моряк Донской едут в Киев и готовят покушение на командующего оккупационной армией, немецкого генерал-фельдмаршала Эйхгорна. Они – и все остальные германцы – один на один! Больше сие оказалось никому не по плечу. Словно воронка небесного старателя процедила истинное золото русского мира…
Донской пять раз выходил на Крещатик с бомбой и всякий раз возвращался обратно – рядом с генералом оказывались то невинный ребёнок, то извозчик. Вот вам – нервы! Конечно – это был даже не теракт. Но битва единственного «воина в поле» против несметной и непобедимой басурманской силы. Добавим ещё, что большую часть жизни Борис Донской симпатизировал толстовцам! Моряк взорвал Эйхгорна и был казнён. Он один отстоял честь Руси. Потому что Второй Рейх после взрыва рухнул. Иногда бывает достаточно вырезать из организма небольшой орган, например – печень. И организм обречён. Взорвав Эйхгорна, Донской всадил в печёнку Рейха рязанский нож, закалённый в янтарном горне Балтийского моря.