Они веруют в жизнь будущую, но веруют так слабо, что этот столь важный предмет веры почти не трогает их сердца, и они едва-едва иногда вспоминают о нем. Они веруют, что душа бессмертна; веруют, что будет вечное блаженство, будут вечные муки; веруют, что, по определению Божия правосудия, вечное блаженство будет достоянием праведных, а грешники будут страдать в вечных муках; веруют, говорю, всему этому, но не усвояют сердцем всей этой великой и страшной истины, – не размышляют, что значит быть в вечном блаженстве или в вечных муках, – особливо, что значит быть в вечных муках, которые невыразимо болезненны, страшны и ни на минуту не ослабляемы. Вот главнейшая причина хладнокровия к участи в жизни будущей, – хладнокровия грешного, богопротивного и погибельного.
б) У иных людей причина их хладнокровия к своей участи в будущей жизни заключается в их излишней привязанности к миру и к его благам. Многие так прилепляются к временному, что почти уже не могут и помышлять о вечном. Все их сердце, так сказать, приковано к благам только земным. Все их умственные силы заняты только земными вещами, приносящими какую-нибудь низкую, земную радость или временное довольство и удобство в жизни. Вопросы: как вести житейские дела, как ускорить житейские работы, как увеличить житейские выгоды, как поставить промысл на лучшую ногу, как усовершить хозяйство и сделать земную жизнь приятной и довольной, – эти вопросы наполняют всю их голову так плотно, что туда нельзя пробиться никакой иной мысли. Вот вторая причина хладнокровия к участи в жизни вечной, действующая во многих людях не только бедных, но и зажиточных, богатых и даже самых богатых, которые бывают мало довольны своим состоянием.
в) У других людей причина хладнокровия к вечной жизни заключается в том, что они заражены каким-либо грехом, к которому давно привыкли, который сделался у них, так сказать, необходимым, и которого потому не хотят или не решаются оставить. Если б эти люди хорошо размыслили о вечности: о будущем суде и о том, блаженна ли будет их вечная участь по смерти или несчастна, то это обеспокоило бы их и заставило бы их озаботиться исправлением своей жизни. Но забота об исправлении жизни потребовала бы от них строгого наблюдения за своим сердцем, искоренения в себе привычного греха: а этот грех так им любезен или так необходим, что они, когда проявляется в них мысль о будущей жизни, тотчас стараются забыть ее и истребить из своей головы. А дабы эту мысль забыть и истребить из головы, они непрестанно ищут рассеянности и – предаются рассеянности всякого рода. Быть дома только с самими собою для них – несносная скука и мука.