Я больше не понимала, где нахожусь. Не понимала, что происходит. Стала медленно оседать. Мне хотелось просто исчезнуть, раствориться. Но единственное, до чего я додумалась, — это присесть и прикрыть руками голову. И я бы обязательно так сделала, если бы меня не дернули за руку.
— Мара, — меня подхватили на руки, а затем и вовсе закинули на плечо.
Кто это был?
Я не поняла…
Сейчас было важно одно — я начала дышать. Ухватилась холодными и дрожащими пальцами в футболку того, кто нес меня. Закрыла глаза.
Вдох. Выдох.
Я дышу.
Я жива.
Меня вынесли на улицу, и меня тут же опустили на землю, при этом поддерживали за талию.
— Мара? — теплая сухая ладонь коснулась моей щеки и нежно провела по ней, — Открой глаза.
Голос был низким, немного хриплым.
Хантер.
Это он вытащил меня из толпы.
Это он меня спас.
Я подчинилась. Открыла глаза и посмотрела на него. Карие глаза парня были обеспокоены. Он хмурился, и между его бровей пролегла глубокая морщинка. Она делала его значительно старше. Хантер поджал губы и сглотнул. Он переживал за меня?
— Ты как? — тихо спросил он, пристально смотря на меня. Его взгляд скользил по моему лицу, по моему телу, — Тебе не сделали больно?
Я покачала головой. И только сейчас я стала понимать, что действительно могла умереть в толпе. Меня могли просто затоптать. Почему началась такая паника? Почему люди… Подобно животным бежали из дома, не замечая других? И если бы не Хантер…
На глаза навернулись слезы, и я тут же зажмурилась и стала качать головой. Нет. Я никогда не плачу при людях. Никогда. Но этот вечер надломил что-то во мне. Сломал ту стену, что я выстроила вокруг себя. И эта стена помогала мне жить все эти годы. А сейчас она рушилась… Сил у меня, чтобы восстановить ее, не было.
Но больше меня страшила реакция Хантера. Но он просто обнял меня, прижав к своей груди, и я вцепилась в его футболку. Он накрыл ладонью мою голову и стал поглаживать меня по волосам.
Прикосновения были нежными. Легкими. И самое главное — успокаивающими.
С каждой секундой становилось легче дышать. С каждой секундой мысли становились яснее, а дрожь исчезала.
Так странно… Он успокоил меня.
— Тише, тише… Все хорошо, — шептал он. Я опять кивнула и медленно отстранилась от него. Но посмотреть в глаза ему так и не смогла. Стало стыдно за свое поведение…