Преподаватель некоторое время смотрел на него, скептически
скривив рот, потом встал и подошёл. Колин повернул тест-лист так,
чтобы тот видел записи. Эльф сначала склонился над ним, упираясь
руками в стол, а потом схватил лист и приблизил записи к глазам,
словно не поверил.
- Ты знаешь язык эльфийских первомагов? – не веря глазам,
спросил он мальчишку-оборотня на древнеэльфийском.
Ученики, которые подняли головы, явно собираясь поразвлечься за
счёт дурачка-оборотня, решившегося залезть в элиту из элит
пригородной школы, замерли, вытягивая шеи: «Что? Что там?»
- Да, знаю, - на том же языке откликнулся Колин. – Я могу читать
и писать на нём. Разговорный даётся сложней. Я говорю на нём с
акцентом.
- Но он очень трудный для восприятия… оборотня, - с недоумением
сказал тот.
- Драконий трудней, - уже философски сказал Колин, сообразив,
что его не выгонят с тестирования. - В нём слишком много шипящих,
которые мне трудно выговаривать. Зато буквы читаются легче. Правда,
на драконьем пишу я только печатными.
- Драконий… Но откуда ты столько знаешь? – уже на современном
эльфийском спросил преподаватель, явно проверяя, знает ли мальчик и
современные языки.
- Я переписывал много старинных книг, - объяснил
мальчишка-оборотень. – Одновременно заучивал слова. А старшие
рассказывали мне, как звучит то или иное слово. Вот и всё.
- Вот и всё, - задумчиво повторил преподаватель уже на всеобщем.
– Но зачем тебе эти языки? Ученики, которых мы набираем в этот
класс, обычно потом поступают в университет, который затем
выпускает в основном дипломатов. Ты хочешь стать дипломатом? – Он
заглянул в заголовок теста и поправился: - Ты хочешь стать
дипломатом, Колин?
- Нет. Я слышал, что есть такие учёные, которые занимаются
только самим языком. Мне тоже хочется. Я могу и не поступить в
университет, но мне нужны основы.
- А кто с тобой занимался дома?
- Мои старшие братья говорят со мной на этих языках, а за
значением некоторых слов, которых не понимаю, я обычно обращаюсь к
нашим учителям, эльфам. Я из пригородной деревни, - объяснил
Колин.
- Сколько же книг ты успел переписать?
- Ну, они же старинные. Текста там мало. За последние два года –
двенадцать. – Помолчав, Колин застенчиво добавил: - Ну, и помогал
переписывать те, которые не успевали переписывать другие.