— Ну вспыхнет. — женщина, тем не менее, поднялась. — Чем больше
людей перебьют друг друга, тем мне будет проще... Ну, идём?
Сарг вопросительно поднял бровь:
— Ты прямо так и пойдешь?
— А что я должна с собой взять? — удивилась драконица.
— Ну... Одежду там, обувку... котелок, нож...
Она снова звонко рассмеялась:
— Идем, человечек! Всё, что нужно, у меня с собой
Ранним утром, когда роса ещё лежала на камнях, а мир только
начинал просыпаться навстречу поднимающемуся светилу, они покинули
пещеру и, скорее угадывая, чем видя давно заброшенную тропу,
зашагали на север.
То ли боги, то ли неопытность, а может, и то и другое, сыграли с
девушкой злую шутку. Она заблудилась. Скажи ей кто такое пару
оборотов назад, она, выросшая в лесах, задорно бы посмеялась. А
теперь, проплутав по чащобе несколько суток, вынуждена была
признать, что совершенно не представляет, где находится.
Продукты заканчивались, хотя не это пугало. В начале лета в лесу
от голода уже не умрешь. Но куда идти? Как выбраться к людям? И как
не попасться ни врагам, которых она не знала, ни страшному вархазу
Дормузу, цепному псу грассы Лазар, наверняка ищущему дерзкую
беглянку?
Осенью, пробираясь в Лагранну, она то и дело натыкалась на
жилье: то хутор среди чащи, то деревенька, а то и город, обнесенный
стеной. Сейчас же ничего не попадалось. А так хотелось принять
ванну, расчесать волосы, которые девушка заплела в косы и спрятала
под капюшон, дабы не цеплялись за ветки.
Но день сменял день, светило исправно пробегало по небу, а жилья
всё не было.
Танайя устроилась на отдых и поразмыслить. Карту она, конечно,
не помнила. Да и к этой науке всегда относилась легкомысленно, по
юности не предполагая, что сможет очутиться одна в лесу, без
казавшегося вечным и несокрушимым отца или его егерей. Теперь-то
ругала себя всячески, давала обеты, если выберется из этого леса,
выучить все-все карты. Даже всплакнула. Но в одиночку плакать не
слишком интересно, некому утешить или, хотя бы, накричать. А просто
так слезы лить глупо. Поэтому девушка пару раз энергично шмыгнула
носом и двинулась дальше, стараясь придерживаться выбранного
направления.
На четвертый день, изрядно истрепав одежду о ветки, она внезапно
вышла на прогалину… перед родным замком. Танайя остановилась, как
вкопанная, не в силах поверить в увиденное. Замок обгорелой грудой
камней высился над местностью. Ни флага на флагштоке, ни самого
флагштока не было. Лишь кружились птицы-падальщики над почерневшими
полуразрушенными башнями.