Юрий Долгорукий - страница 77

– А какую, вацьо? – с готовностью обратился к князю растаптыватель его сапог. – Про седло или про весло?

– Про князя Иванка.

И сам сразу же начал, а все подхватили, даже Иваница.

– Вот как, лекарь, у меня и князья беглые есть, не только смерды да рабы. Не слыхивал еще про князя Ивана Берладника? Это только в песне его поймали, песня всех ловит, будто сеть. А он ускользнул и пришел в нашу землю, как ни далека она, ибо никогда не далека для человека воля. Для князей тоже.

– Служил я деду Берладника – князю Володарю. Знаю весь род их.

– Так не откажешься поехать со мною к князю Ивану? Я как раз собрался к его людям. Люблю вельми его. Ты тоже, наверное, полюбишь?

– Лекарь должен любить всех людей, не одних лишь князей.

– А ежели убийца?

– И больного убийцу на ноги буду ставить.

– Чтобы отдать под меч здоровым? Гладя щеку, откусить нос? Говорят, у франков или же у английцев закон не дозволяет карать смертью невинную девушку. Тогда, чтобы угодить закону, палач насилует девушку, часто и под виселицей. Не слыхал про такое?

– Законы пишем не мы, их составляют властители мира, княже.

– Я таких не писал. Спроси моих людей, которые знают законы.

– Будет случай – спрошу.

Иваница во всем положился на Дулеба. В землях, густо заселенных людьми, он каждый раз чувствовал себя намного увереннее своего старшего товарища. Это правда, что Дулеб превосходил его опытом и знанием многих наук, простому человеку неведомых, даже по названию, зато Иваница побивал лекаря там, где речь шла о быстром сближении с людьми, в особенности же с девчатами. Взять хотя бы киевскую Ойку, которая навела их на след, да и неведомо еще, куда завела. Но как бы там ни было, а все это его, Иваницы, заслуга.