И он метнул в них таким взглядом, что они тут же отпрянули назад, к космическим стендам.
Дивясь про себя его власти над этими красотками (и даже позавидовав ей), я вошел в кабинет, сел к своему компьютеру и показал Сиднею на соседний стул.
– Садись. Значит, группу поддержки мы не приглашаем?
– Нет. – Он сделал небрежный жест рукой и смахнул со лба пепельную челку, куда по новой молодежной моде было вплетено птичье перо. После чего открыл перекинутую через плечо холщовую сумку и достал какие-то бумаги. – Мистер Виндсор, как вы знаете, я наблюдаю пульсар ORW-719/15.
– Да, знаю.
– На расстоянии семнадцати миллионов световых лет…
– Да, я помню. И что?
– С одним импульсом…
– Конечно.
– Но у моего пульсара не один импульс, а два!
– Ну, это бывает. Редко, но… Дело в том, что пульсар – это, как ты знаешь, взорвавшаяся звезда. При взрыве она разлетелась, а ядро сжалось в миллионы раз и продолжает вращаться, и от магнитной оси его вращения исходит радиоимпульс, который и ловит наш GBT. Но иногда ось пульсара так смещена, что импульс цепляет нашу тарелку не один раз, а дважды, и тогда на астрометрии получается как бы два импульса. Понимаешь?
– Ага. – Сидней кивнул, всем своим тонким лицом показывая плохо сдерживаемое нетерпение. – Но посмотрите сюда, мистер Виндсор. – И он развернул передо мной рулон бумаги с графиком, похожим на обычную кардиограмму. – Вот эти импульсы. Они не такие, как у других пульсаров. То есть амплитуда разная – видите? И через неравные промежутки…
Действительно, на «кардиограмме» были видны неравные промежутки между разными по величине импульсами этого ОRW-719/15. Я заинтересованно взял в руки рулон. Дело в том, что гигантская тарелка нашего телескопа GBT ежесекундно снимает из космоса такое количество радиоволн, что проанализировать весь этот поток информации невозможно, даже если бы в нашей обсерватории было не восемь таких астрометристов, как я, а восемьсот. И потому из всего потока мы берем в обработку только информацию с тех сегментов небесной сферы, которые имеют отношение к конкретным задачам, поставленным нам НАCА, Агентством метеонаблюдений или другими космическими центрами. А весь остальной нерасшифрованный массив поступает в самое широкое пользование всем желающим, включая вирджинских школьников. И потому…