– Ты – что?! – Кит остановилась, – Как? Это же… Пало, что ты такое говоришь?!
– Я хочу узнать, что такое Галог и почему его не показывают никому. Я не уверен, что сам старейшина его когда-нибудь видел.
– И… и что ты собираешься делать? Только не говори мне, что…
– Я проникну в храм и найду этот сундук. Это займёт несколько минут, не больше. Гляну одним глазком – и сразу обратно.
– А если тебя поймают? Я даже не представляю, что будет!
– Это уже моя забота. Не поймают. На ночь факелы тушат, там темно, словно в лесу. Служители уходят по домам, ночью там живёт только старейшина. Он спит на втором этаже, это все знают – осталось только найти сундук и открыть его.
– Ты с ума сошёл. Пало, я боюсь за тебя. Если тебя увидит старейшина…
– Не волнуйся ни о чём, всё будет хорошо. Это, по крайней мере, проще, чем сражаться со стаей роднаров. Пойдём, я провожу тебя домой, уже поздно. А завтра утром всё тебе расскажу – уверен, ничего страшного не случится, и мы вместе посмеёмся над этой затеей.
Деревня погрузилась в сон. Только дежурные по периметру поддерживали защитные костры и всматривались в тёмные заросли, освещаемые скудным фиолетово-синим мерцающим светом травы. Пало осторожно вышел из хижины – сегодня она пустовала: Госса был на дежурстве – и огляделся. Никого. Тогда он проверил тряпичный наплечный мешок и убедился, что массивный плод укиса ещё излучает свой желтоватый пульсирующий свет. Его хватит ненадолго, всего лишь на несколько минут, и Пало планировал успеть.
Осторожно, чтобы не выдать своё присутствие случайным звуком, он миновал несколько хижин по направлению к периметру: ему была на руку практически полная тьма, накрывшая, словно покрывало, всю деревню с наступлением ночи. Чем ближе Пало подходил к храму, тем лучше он различал окружающее: свет костров с каждым шагом становился всё более ощутимым. Он подошёл к зданию сзади: так случайный взгляд караульного не мог заметить его присутствия. Оглядевшись, он подобрался поближе к небольшому окну на уровне груди и заглянул внутрь. Темно. Едва различимый свет, проникающий через окна со стороны защитных костров, отбрасывал на пол призрачную, почти незаметную тень плетёного узора. Пало достал из мешка запасной клинок Госса и начал осторожно распиливать тонкие прутья окна: один за одним. То и дело он останавливался и замирал, вслушиваясь – меньше всего на свете он хотел, чтобы его сейчас заметили.