– Нет, – поспешно заверил кролик. – Дюжины две, может три…
Шу решил, что Бим издевается, но вспомнил, что для народа кроликов несколько дюжин – это очень маленькое количество.
– Нам очень нужна помощь, – повторил кролик.
Шу молчал, неторопливо набивая трубочку. Он доставал из кисета эвкалиптовые листы, комкал их пальцами, подносил к черному пушистому носу и внимательно обнюхивал. Если ему казалось, что лист чересчур горек, он выкидывал его и брал следующий. Наконец трубка была снова набита, Шу чиркнул кремнем и раскурил ее. И только тогда искоса взглянул на Бима. Кролик все так же смотрел на него с надеждой.
– Я охотник, – объяснил Шу. – Но я не воюю, не геройствую, не ищу приключений. Здесь мой лес, здесь я живу. Возможно, я готов оказать услугу в обмен на что-то. Если каждый кролик, повздоривший с крокодилами и динго, начнет бегать ко мне за помощью…
– Ты ненавидишь кроликов, – вдруг сказал Бим с утвердительной интонацией. – Ты ненавидишь кроликов, – повторил он печально, и уши его безвольно обвисли.
– Да, я не люблю кроликов, – согласился Шу, пыхнув трубкой. – Мне непонятны ваши вкусы, нравы и образ жизни. Но даже если бы кролики мне нравились, я бы согласился воевать со стаей динго только ради золота. И то, если бы динго в стае оказалось не более пяти.
– Откуда у кроликов золото? – вздохнул Бим. – Мы напечем тебе много вкусных лепешек!
Шу медленно покачал головой.
Кролик с мольбой посмотрел на него, затем в его глазах что-то потухло, он решительно тряхнул ушами и поднялся.
– Что ж, – печально произнес кролик, – значит, я зря проделал весь этот многодневный путь. Прощай, великий Аранда.
– Я не великий, – поправил Шу, – я просто охотник Аранда.
– Прощай, охотник Аранда, – грустно кивнул Бим. – Приятно было познакомиться.
– Мне не по силам справиться с тремя дюжинами динго.
– Это так, – кивнул кролик. – Я все понимаю. В какой стороне здесь опушка?
– Туда, – Шу оттопырил мизинец лапы.
Бим молча свернул свой узелок, поправил бумеранг за плечом и, не оглядываясь, побрел вдаль. Шу снова затянулся и закрыл глаза, наблюдая за ним сквозь полуприкрытые веки. Кролик ковылял прочь – серый, униженный, сгорбленный. Его левая лапа слегка подволакивалась по ковру из эвкалиптовых листьев: похоже, он всерьез ушибся бумерангом. Солнце садилось. Шу затянулся в последний раз – это вышло похоже на глубокий вздох. Затем на миг зажмурился, резко распахнул глаза и негромко свистнул. Из кустов за его спиной высунулась рыжая голова голова Пики-Пики и уставилась на хозяина, ожидая приказаний.