Убойный отдел располагался на третьем этаже городского управления внутренних дел и занимал всего лишь два кабинета: в одном шеф, майор полиции Кузьмин, во втором – опера. На четверых – Туров, Савченко, Сечин и Матвеев – у них было пять столов. Пятый был одновременно и импровизированным кафетерием с чайником, кофе, сахаром и вечно липкими недомытыми кружками, и столовой. А обеды в группе по расследованию убийств были знатные: всегда из нескольких блюд, с салатами и закуской. Ларчик открывался до неприличного просто. Жена Сечина работала поваром в крупном гипермаркете и уносила домой нераскупленную за день еду. Сечин же забирал часть этих контейнеров на работу и кормил коллег.
– В этот опорник Толяна перевели, Мещерякова, – Сечин отодвинул пустой контейнер, снова рыгнул и бросил вилку. – Все, не могу больше, сейчас из ушей попрет… Мы с Толяном работали вместе. Видел сегодня его.
– Он сказал что-нибудь?
Сечин непонимающе посмотрел на Турова.
– На тему? Да просто поболтали. Пивка выпить как-нибудь договорились.
– Забавно. – Туров с трудом разжевал и проглотил жесткий кусок говядины. – Миш, нет желания попить сегодня?
Сечин все еще не понимал.
– С тобой?
– Миш, соберись.
Матвеев хохотнул и едва не подавился. Только теперь до Сечина дошло.
– А, вот оно что… Да не вопрос. Толян только рад будет.
– Лады. – Туров вытер руки салфеткой. – Паш, чайник там горячий, нет?
***
– Как вы обо мне узнали?
– Маргарита, вы встречаетесь с Борисом Самохиным?
– Как вы обо мне узнали? – словно не слыша Матвеева, с напором повторила дама.
– В списке контактов его сотового. Вы часто созванивались. Можно войти?
Дама снова проигнорировала вопрос Матвеева.
– Это он звонил. Я подъезжала. Мы с ним… встречались. Раза три-четыре в месяц и все.
Матвеев иронично хмыкнул:
– Без обязательств? Все как у современных деловых женщин?
– Я ничего не знаю ни о нем, ни о его делах.
– Он вам, простите… помогал деньгами?
– Какое это имеет значение? – взвилась дама. – Сказала же, я видела его несколько раз в месяц! И нам не до разговоров было, понимаете? Я не знаю ничего.
– Послушайте, – Матвеев мог продолжать до бесконечности, он был спокоен как удав, но нужно было держать марку. – Пропал полицейский, это ЧП. Если вы будете разговаривать так, я тоже начну по-другому. Мы можем прокатиться в отдел, например. Есть желание?