– Аристид Матье – мой отец.
Интендант возбужденно заерзал.
«Он еще не знает», – решил молодой человек.
Пока новость не разошлась, Париж знал другое: Аристид Матье – одна из крупнейших биржевых фигур. Он дает своим партнерам соответствующие бонусы.
– Простите, Адриан… – Интендант чуть покраснел. – А вы не могли бы свести меня с ним?
Адриан взмок и опустил голову, спасаясь от внимательного взгляда одноклубника.
– Увы, Жан-Жак. – Он печально вздохнул и впервые в жизни нагло соврал: – Мой отец как раз сейчас работает с имуществом бывшего генерального откупа.
Интендант глотнул. К моменту ликвидации генерального откупа его сборы зашкаливали за 240 миллионов золотых ливров. То обстоятельство, что Аристида Матье подпустили к таким деньгам, резко повышало статус всей этой семьи.
– Но, может быть, тогда вы сами?..
Сердце Адриана стукнуло и замерло.
– Ну, не знаю. – Он поднял озабоченный взгляд на собеседника. – Я ведь пока еще не работал для армии. Только колониальные товары. Что там у вас? Мясо? Зерно? Фураж?
Глаза интенданта затуманились. Он уже видел, что только что ухватил за хвост волшебную птицу удачи.
– Я все объясню. – Жан-Жак торопливо открыл новомодный портфель с личной монограммой, лежавший рядом. – Но сначала давайте подпишем…
«Ох, сидеть мне в долговой тюрьме!» – подумал Адриан.
Это был бы еще не самый худший вариант. За срыв поставок в действующую армию могли и на гильотину отправить. Но поворачивать назад было немыслимо.
– Хорошо. – Он решительно кивнул. – Давайте все обсудим.
Спустя полтора часа Адриан проводил интенданта, раскрасневшегося от предчувствия неплохих бонусов, до экипажа и махнул на прощание рукой. Потом молодой человек повернулся к спекулянтам, уныло гомонящим на лестнице, и потряс перед ними только что подписанным контрактом на поставки.
– Ну что, мелочь неумытая, кто готов продать армии зерно и фураж за реальную цену?
Спекулянты замерли. Фраза о реальной цене прозвучала угрожающе.
– Это Матье… – зашелестело вокруг.
– Сын Аристида.
– Сволочи, все под себя подмяли.
– И смотрите! – Адриан свирепо ощерился. – Кто гнилье подсунет, лично на гильотину отправлю. Как пособника врага.
Толпа загудела. Спекулянты чувствовали, что принимать решение надо немедленно. Они понимали, что там, где расселась семейка Матье, больших прибылей не взять. Перекупщики уровня Аристида все сливки загребали себе. Но и соблазн сбагрить весь товар оптом был велик. Армия брала много.