Адриан вспыхнул, встал, сдержанно кивнул на прощание и вышел.
Три недели в море дали себя знать. Когда Анжелика сошла на испанский берег, ноги едва держали ее, а земля словно покачивалась. Но вместо того чтобы немедленно отправиться в гостиницу, им пришлось отвечать на вопросы таможенного офицера, а затем еще и клерка-монаха в какой-то нелепой рясе.
– Скажите, сеньор Беро, когда вы впервые заметили женскую деревянную фигуру над форштевнем шхуны «Нимфа»? – не отрываясь от заполнения бумаг, на неважном французском языке поинтересовался монах.
Анжелика, смертельно уставшая, мечтающая лишь о бочке с теплой водой, с ненавистью уставилась на этого каплуна. Таких бессмысленных вопросов она еще не слышала.
– Давно. – Отец пожал плечами. – Года три тому назад. Как только она стала делать рейсы с Мартиники.
Клерк в рясе аккуратно записал показание и осведомился:
– Вам известно значение этой фигуры?
Отец кивнул и сказал:
– Разумеется. Это нимфа, покровительница и символ корабля.
Клерк благодарно кивнул и написал еще одну строчку.
– Скажите, сеньор Беро, вы кому-нибудь сообщили об увиденном?
Отец растерялся.
– А кому я должен был сообщить?
– Да или нет? – Клерк проявил первые признаки нетерпения.
– Нет, – отрезал отец.
– Замечательно. – Монах приветливо улыбнулся и протянул бумагу. – Будьте добры, подпишите.
Отец наклонился, взял гусиное перо и поставил резкую, размашистую роспись.
– Благодарю вас. – Монах принял бумагу и тут же посыпал ее мелким песком, чтобы чернила просохли.
– Мы можем идти? – поинтересовался отец.
– Увы, нет, сеньор Амбруаз Беро. – Монах развел руками. – Я вынужден задержать вас по обвинению в пособничестве идолопоклонничеству.
Анжелика тряхнула головой. Она ничего не понимала.
Отец тоже удивился и спросил:
– Кому, вы сказали, я пособничал?
Клерк спрятал бумагу в металлический шкаф, щелкнул ключом и как-то снисходительно проронил:
– Капитан судна – главный обвиняемый. Он разрешил установить языческий образ на шхуне, значит, виновен в идолопоклонничестве непосредственно. Вы же знали об этом вопиющем факте уже три года и не сообщили церковным инстанциям, следовательно, виновны косвенно. Поэтому и обвинение вам предъявлено иное, лишь в пособничестве.
Отец побагровел и схватился за сердце.
– Я – подданный его величества короля Франции Людовика…