– Ну, пошли, – нерешительно кивнул я.
– Если я тебя уложу, сто штук с тебя. «Зеленью».
– А не жирно?
– Ладно, сто штук «деревом». За что, знаешь?
– Э-э…
Я не знал, что сказать. Лева казался мне очень грозным соперником, а сто тысяч долларов на дороге не валяются. Он ведь не слезет с меня, пока не скачает все до копейки… Сто тысяч – деньги немалые, а я в принципе уже мысленно расстался с ними. Не хотел отдавать, но уже настроился.
– И еще сто штук за моральный ущерб! – осклабился Лева.
– Не понял?
– А Марине зачем изменял? Она тебя любит, ждет, а ты на сторону гуляешь. Нехорошо, – глумился Баян.
– Я гуляю?!
– Ты. Жену не трогаем, с женой можно. А с фифой нельзя. Как ее зовут? Кристина, да?
– Ну, ты в натуре! – взбешенно взвыл я.
Всему есть предел, и я до него дошел. Мне вдруг стало все равно, что со мной будет, и я ринулся на Леву. Но бешенство, застилая глаза, снижает уровень самоконтроля. Нужно было ударить коротко, а я размахнулся, умножая силу удара.
Зато Лева ударил по самой короткой траектории. Из неудобного положения ударил, но мгновенно и точно в глаз – выдвинутым из кулака пальцем. При этом пропустил мой удар, нанесенный в голову не кулаком, как хотелось бы, а предплечьем. Но это его не остановило. За первым ударом последовал второй, куда более мощный. А я уже ничего не соображал от боли, буквально взорвавшей мой правый глаз. Сильный удар в переносицу сбил меня с ног.
Но добивать меня Лева не стал.
– Хороший прием, да? – ехидно спросил он. – Я тебе еще не то покажу, Толик! Мы же друзья!
Баян работал на публику. Дескать, ничего страшного не произошло. Обычная ситуация из жизни боксерского зала – один боец продемонстрировал другому хитрый прием. Для его же пользы и продемонстрировал. Разумеется, чисто по-дружески. А раз так, то и вмешиваться нечего.
Хитрый он, этот Лева. И удар у него будь здоров, и реакция отменная… Опасный он противник, очень опасный.
Но и двести тысяч отдавать совсем не хотелось.
– Ты со мной так больше не шути, не надо, – грубо, но не зло сказал он, помогая мне подняться.
Увы, но мне нужна была его помощь. И глаз дико болел, и голова раскалывалась от удара в переносицу. Вставая на ноги, я оттолкнул его, и Баян сочувствующе проронил:
– Кажись, я малость переборщил. – А когда я молча направился к раздевалке, бросил мне вслед, играя на публику: – Ледяной компресс тебе нужен!