Ломка понятий во мне действительно произошла. Раньше казалось, что я недостаточно успешен, и дом не так хорош, и жена толстая. И Вите Булахову я завидовал… Я и сейчас ему завидовал, но исключительно потому, что Витя сейчас на свободе. А дом у меня прекрасный, и завод не такой уж маленький, и жена вовсе не так плоха, как я думал по непричесанной своей глупости… Вернуться бы домой с чистой совестью, жить и работать, как прежде. Жить и работать в полное свое удовольствие. И жене бы слова плохого не сказал. И не гулял бы больше…
Но переоценка ценностей уперлась в глухой тупик. Ценности-то, может, и поменялись, а дело мое осталось без изменений. Сегодня утром мне предъявили обвинение в убийстве, а уже в ближайшее время будет этап, который отправит меня в следственный изолятор. И – прощай, Варвара… Сейчас она скажет, что проклинает меня за измены и берет развод. Развестись мы можем автоматически, сразу после приговора суда…
Но почему у Вари такие тяжелые сумки, если она собирается отречься от меня? И злости в ее глазах я не видел.
Я подошел к ней, поставил сумки на шконку. Хотелось обнять ее, но уместно ли это? Пока искал ответ на этот вопрос, Варя сама обняла меня и стала вдруг целовать – в щеки, в губы, в шею.
Я отстранился от нее, помог сесть и, переведя дух, произнес:
– Жуть, как по тебе соскучился.
– А по Кристине? – Вопрос прозвучал спокойно, без истерического надрыва, но уж лучше бы она закричала.
– Нет… – опустил я голову. – И по Марине тоже.
– Скажи, что это было ошибкой.
Варя не требовала, а просила, но вид у нее был вовсе не умоляющий. Она смотрела на меня без вызова и злости, но я бы не назвал ее взгляд мягким.
– Это было ошибкой, – выдавил я. – Сам не знаю, как вышло. Не хотел, а вышло…
Судя по ее настроению, Варя должна была мне поверить.
– Все ты хотел. И все ты знал… Я тебе надоела? – без всякого упрека спросила она.
– Нет, конечно… У меня и в мыслях не было с тобой разводиться…
– Плохо.
– Плохо, что не разводиться? – похолодел я.
– Нет, плохо, что тебя занесло… Обещай, что больше не будешь, – мягко потребовала она.
– Да не вопрос! Конечно, не буду!
– Я разговаривала с твоей Кристиной… – как о чем-то вполне обыденном, вдруг сказала она.
– Ты?! С ней?! – Я озадаченно уставился на Варю.
– И с Толстоноговым говорила…
– Ну, он же допрашивал тебя, – кивнул я.