– А мне произношение не нужно. Я своим доволен, кому надо, так поймёт. Главное знать грамматику, – говорил Жора, медленно надевая длинную чёрную куртку с верёвочками на поясе и по подолу, пока его ждали у дверей. У подола Жора еле завязал, так чтобы большой бант свободно болтался между колен, зато верёвку на поясе затянул так, что ниже талии куртка топорщилась пышной юбкой, а выше надулась богатырской силой.
На улице во мраке моросил дождь. Студенты шли по тёмной улице, между стенами домов, освещённых выбитой мозаикой окон. Они проходили по кругу фонарного света и исчезали в темноте. Их лица побелели у аптечной витрины, пожелтели у длинного состава света, разделённого тенями перегородок. На мокром асфальте пульсировало, словно сердце, голубое слово «Диета». Они вошли во двор, словно на дно глубокой чаши: вокруг стены, освещённые окнами, внизу темно, словно чашу спрятали в сундук, – в редкие щели проникает свет, горит квадратными чешуйками.
На мерцающем, как новогоднее дерево проспекте вместе с мокрым шумом дороги налетел ветер, полез за пазуху. Гриша застегнул до горла пальто, поднял воротник, выставил голову вперёд, ускорил шаг, чувствуя телом, как рассекает влажный поток воздуха. Все шли молча, прижав подбородки к груди, стараясь скрыться от дождливого встречного ветра. Наташа с Катей обнялись под зонтом, по-летнему пёстро разделённому на красную, синюю и жёлтую трети. Только Жора, временами замолкая под сильными порывами ветра, который ел слова, говорил, поворачивая раскрасневшееся лицо:
– Вот погодка для мужчины! Такая погода мне нравится!
В метро постояли, отогреваясь в тепле, стягивая перчатки, разматывая шарфы, потирая для тепла руки, и ждали, когда уедет состав, куда зашёл Семён с друзьями.
Сели на сиденья в пустом вагоне. Вошли двое молодых людей, коренастых и крепких, одетых в летние белые кроссовки, голубые джинсы и синие куртки. Не снимая плоских чёрных кепок, они прошли мимо студентов на пустые места, осматривая с ног до головы девушек, не замечая ребят. На сиденье они о чём-то перешёптывались, улыбались. На следующей остановке, с платформы они осмотрели студентов, криво улыбаясь.
– Не понравились мы ребятам, – улыбнулся Цветов.
– Справедливости ради отметим, как и они нам.
– А мы им понравились, – сказала Катя.