Это время дня было у нас самое приятное и оживленное. Разговоры не прекращались и все время вертелись около вопроса, когда мы увидим землю, как пойдем по ней к земле обетованной, мысу Флора, что там найдем и как устроимся. Намокшие за день пимы или сапоги мы предварительно оставляли на ветру надетыми на лыжные палки, и за ночь они обыкновенно просыхали. Этими вечерами я пользовался для записывания в дневник происшедшего за день, а если удавалось взять высоты солнца, то и для вычислений. Но гораздо хуже было наше дело, если в этот день у нас не было топлива. В такие «холодные» вечера оживления уже не было. Мрачные, озябшие, сидели мы по своим углам, закутавшись в малицы, ели сухари и заедали их маленькими кусочкам льда. К сухарям мы, правда, получали по ложке русского масла, но оно было тоже мороженое и горячей пищи заменить не могло. Отсутствие питьевой воды было очень чувствительно, лед плохо заменял ее, а после сухарей жажда мучила порядочно. Правда, много ремени спустя, некоторые из нас стали пользоваться и морской водой, размачивая в ней сухари или делая нечто вроде тюри, в которую прибавляли немного сушеного луку. Первое время при этом мы чувствовали неприятную горечь от морской воды, но скоро привыкли и не замечали уже ее. Суп же и похлебку мы всегда варили из морской воды, прибавляя в нее только немного льда. «Холодных» же вечеров у нас было достаточно, в особенности в первой трети нашего пути. Полыней не было, а следовательно, не было и тюленей, которые давали нам и пищу и топливо, про медведей же и говорить нечего: в этой части пути мы не видели даже и следов медвежьих.
Самое неприятное время дня было утро, когда, согревшись за ночь в теплых малицах, приходилось погрызть наскоро сухарей без горячего чая и выходить на холод. Не снимая еще малицы, мы принимались собирать наши пожитки, подстилки, складывать палатку, зашнуровывать и увязывать каяки.
Но вот и все готово: с неохотой снимаем мы малицы, так как в них тянуть каяки по глубокому снегу нельзя, бросаем их на каяки, одеваем лямки и тяжело трогаемся в путь. Если при этом еще была пасмурная погода, метель или сильный мороз, то наше настроение и совсем портилось. Безотрадным, бесконечным казался нам наш путь и никогда, казалось, не настанет теплое время года, никогда не доберемся мы до полыней, которых так страстно ждали. Мы все еще надеялись, что будут нам попадаться попутные полыньи, по которым нам удастся так скоро и удобно плыть на каяках, стреляя по пути тюленей; но полыней не было.