– Я не терплю, когда меня перебивают, существо, – безучастно сказала суперинтендант Петра, снова делая тыкве знак начать перекличку.
– Первый, – тихо чирикнул человечек-тыква, крепко обнимая свою ручную лягушку-быка.
Странное дело, но большинство тыковок Школы монстров держали у себя лягушек-быков, потому что лягушки не требуют много ухода и являются отличными метрономами.
– Почему это оно первое? – промурлыкала кошка-оборотень Торалей, дергая ушами.
Сегодня Торалей оделась в белые гольфы, кроссовки на платформе и короткое платье – не самый удобный наряд для Дня бей-отбивай.
– Оно? – вполголоса пробормотал юный тыквоголовый человечек, явно ошеломленный тем, как его назвала Торалей.
– Думаю, все согласятся, что номер один пожизненно закреплен за мной, – продолжала кошка-оборотень, таща за собой Клео.
Две главные школьные примадонны по-прежнему не разнимали рук – они пошли на такую меру, чтобы обезопасить себя от попыток нормалов их похитить. Эта необычная идея появилась у них после исчезновения директрисы Бладгуд, и отец Клео, Рамзес де Нил, опасался, что дочь может стать следующей мишенью для нормалов, одержимых мыслью похитить особу царской крови. С тех пор девушки везде передвигались только вместе, полагая, что двоих похитить намного труднее.
– Что ты сказала, Торалей Страйп? – медленно проговорила суперинтендант Петра, растягивая слова, чтобы показать, как сильно не одобряет монстров, которые ее перебивают.
– Да, что ты сказала? – эхом откликнулась Клео, правда, совсем по другой причине.
– Я разберусь, – заявила мисс Сью Нами суперинтенданту Петре, потом повернулась к Торалей: – Несовершеннолетняя сущность, известная как Торалей Страйп, предлагаю тебе прекратить болтать и рассчитаться, если не хочешь, чтобы у тебя в горле застрял огромный ком шерсти!
– Второй, – фыркнула Торалей, закатывая глаза.
– Третий, – сказала Клео, поправляя синий спортивный костюм, состоявший из бинтов, украшенных искусственными бриллиантами.
– Четвертый, – пробормотала Фрэнки, нервно теребя свои собранные в хвосты волосы.
Затем перекличка продолжилась: пятый, двадцать восьмой, сотый и так далее.
– Триста первый, – сказала Робекка, из ушей и носа у нее валил пар.
Подруги так и не увидели Вайдоны Спайдер.
– Триста второй, – довольно мрачно пробормотала Рошель.