В связи с тем что Муравьев и Павлов все время ссорились друг с другом, некий кормщик, Язжин, считая, что «от несогласия оных лейтенантов в окончание тое экспедицию привесть не могли», предлагал свои услуги: «ежели повелено будет за благо послать от города Архангельского или с Мезени нынешнею весною (1737 г.) меня нижайшего в вышереченную экспедицию на угодном судне, и дать в помощь на море бывалых людей мезенцев девять человек, и провианта на год и на четыре месяца, а для сочинения картины (везде курсив Соколова.—Н. З.) послать с нами доброго человека свою должность отправлять, точию не командиром над нами, и на море в плавание не вступать (не вмешиваться.—Н. З.) – имею я, нижайший, трудолюбивое рачение с добрым намерением идти до реки Енисея, разве великие неотносные льды препятствовать будут…»[102]
А. Соколов пишет, что сначала предложение Язжина было принято, но потом отвергнуто, так как по собранным сведениям Язжин «… всегда находится в великом пьянстве».
Интересно также еще одно место из донесений Муравьева, а именно: «Плавание было до Вайгача, хотя и не совсем верно, по карте (курсив Соколова.—Н. 3.), а от Вайгача…, не имея никакой карты…»[103]
Такое утверждение несколько странно. Достаточно указать на карту Исаака Массы (1612), на которой побережье Ямала, и в частности, Шараповы Кошки, нанесены, конечно по рассказам русских, с большой верностью.
Адмиралтейств-коллегия не порицала Муравьева за двухлетние неудачи и только написала, что «без окончания по инструкции в совершенство оной экспедиции возвращения оттуда с командой не будет».
В то же время Адмиралтейств-коллегия уважила многие представления Муравьева. Так, она приказала построить в Архангельске для отряда две дубель-шлюпки, которые «во время ветров к лавированию способнее», а в безветрии могут «греблею итти»[104]. В дальнейшем, по предложению архангельского порта дубель-шлюпки были заменены палубными ботами.
Также по представлению Муравьева в начале 1736 г. из Пустозерска для предварительного обзора берегов и постановки знаков был послан к устью Оби на оленях геодезист Василий Селифонтов. В течение лета Селифонтов прошел по левому берегу Обской губы, обогнул полуостров Ямал с севера и, спустившись на юг по западному берегу Ямала, достиг пункта, до которого в 1735 г. доходили Муравьев и Павлов.