До обеда мы работали, все послеобеденное время, вплоть до самого вечера, принадлежало только нам. Вожатые в лагере не отличались изобретательностью. Самое большее, на что их хватало, – это на то, чтобы следить за нашей дисциплиной во время сбора урожая, да и это они проделывали спустя рукава. Так что с обеда до самого вечера мальчики играли в футбол, девочки флиртовали с мальчиками, а вожатые… бог его знает, чем они вообще занимались, эти наши вожатые.
Не кривя душой, скажу за большинство из нас: нам осточертел этот лагерь с первых же дней. И дело не в том, что мы были предоставлены большую часть времени самим себе, что нас, скажем так, не развлекали мероприятиями, играми и конкурсами, как это вообще-то принято в детских лагерях. Проблема в том, что всем нам было по двенадцать-тринадцать лет, мы уже разучились играть в игрушки, нас притягивали взрослые игры.
Но, как и во взрослой жизни, главные роли в этих играх доставались либо красивым и смелым, либо подлым и хитрым, – как вам будет угодно, – остальные игроки вынуждены были проигрывать, оставаться безвольными зрителями на скамейках для запасных, а иногда и вообще – всего лишь болельщиками.
В этот день моей скамейкой был трухлявый пень на границе между футбольным полем и сливовым садом. В Краснодарском крае после обеда солнце печет нещадно, сами понимаете, и, разумеется, нам еще по приезде была выдана инструкция не расставаться с головными уборами, но кого это волновало? Уж точно не меня – щуплую веснушчатую скромнягу. Единственным средством для меня привлечь к себе хоть чей-то взгляд было распустить густые длинные волосы. Поэтому я сидела без кепки, каждую следующую минуту все более рискуя раскиснуть от солнца, как опавшая на землю переспелая слива.
В общем, я сидела на пне, время от времени срываясь с него, чтобы принести мальчишкам мяч, если он вылетал за пределы поля, – надеясь таким образом обратить на себя их внимание и заслужить расположение. Когда в очередной раз гоняла за мячом, подав его мальчишкам, я оступилась и села мимо пня, чем вызвала общий смех. Впрочем, даже таким образом завоеванное на минуту внимание было тут же утрачено – мальчишки вновь втянулись в игру, а я отвернулась в противоположную от них сторону, скрывая пылающие то ли от жары, то ли от стыда щеки.