Остановившись у машины, Глеб открыл перед Клинковым дверцу и помог ему забраться в салон на кресло рядом с водительским. Затем обошел машину, сел за руль и захлопнул за собой дверцу.
Заводя мотор, Глеб снова вспомнил про губную помаду.
– Юрий Петрович, можно задать вам личный вопрос?
– Задавайте, – разрешил библиотекарь.
– Вы правда питаете романтические чувства к Аделаиде Рудольфовне?
Клинков улыбнулся.
– Что вы, Глеб Олегович! Мы с ней просто друзья. Нет, не просто друзья, а очень хорошие друзья.
– Кажется, она так не думает.
– Знаете, когда-то, лет сорок назад, она была настоящей красавицей, и за ней ухаживали толпы поклонников. Среди этих поклонников был и я. Но в ту далекую пору она меня совершенно не замечала. А теперь…
Библиотекарь замолчал, не считая нужным заканчивать фразу.
– Понимаю, – сказал Глеб. – Мы все боимся старости.
– У женщин это острее. Женщина умирает, как только перестает чувствовать себя женщиной. Но она будет женщиной до тех пор, пока у нее остается хотя бы один поклонник.
Глеб улыбнулся.
– Возможно, не все женщины такие.
– Возможно. Но мы ведь говорим о конкретной женщине. А она – такая.
Корсак хмыкнул и тронул машину с места.
Глеб подбросил Юрия Петровича до самых дверей библиотеки. Перед тем, как покинуть машину, Клинков покосился на пластиковый пакет, в который Глеб упаковал рукопись, и задумчиво пробормотал:
– Carmina morte carnet[1]. — Потом перевел взгляд на Глеба и спросил: – Что вы будете делать с книгой, Глеб Олегович?
– Не знаю, – честно ответил Глеб.
Библиотекарь улыбнулся.
– Для начала попробуйте ее прочитать, ладно?
– Честно говоря, я не большой любитель развлекательной литературы.
– И все же попробуйте, – мягко, но настойчиво произнес Клинков. – Для него это было важно. Быть может, это станет важным и для вас.
– Помочь вам выбраться? – предложил Глеб, меняя тему.
– Не надо. Всего доброго!
Юрий Петрович, кряхтя, вышел из салона и с силой захлопнул за собой дверцу – так, что содрогнулась вся машина.
– А на вид немощный, – с улыбкой проговорил Глеб и нажал на газ.
…Спустя полчаса он сидел на высоком стуле перед поцарапанной дубовой стойкой, ожидая, пока бармен смешает коктейль. Чтобы скрасить ожидание, Глеб достал из кармана свои трофеи – губную помаду и серебристое колечко с черным камушком посередине. Помаду он убрал обратно в карман, а колечко принялся разглядывать.