(вполголоса). Значит, вы верите ему?
Ранцау. Я верю всем, кому еще нет двадцати лет. После этого возраста – другое дело.
Королева. А почему?
Ранцау. Потому что тогда они люди.
Королева. Вы считаете, на него можно положиться и он вполне подходит для того, чтобы поднять народ?
Ранцау. Нет… в этой голове не честолюбие, а нечто другое, и на вашем месте… Но нет, пускай ваше величество поступит так, как ему будет угодно. Запомните хорошенько – я советов не даю!
Эрик заканчивает прошение, передает его Ранцау. В эту минуту слышится голос Ратона.
Ратон(за сценой). Это непостижимо!.. Это неслыханно!..
Эрик. Боже! Голос моего отца.
Ранцау. Какое замечательное совпадение.
Эрик. Ваша светлость, молю вас – отец ничего не должен знать.
В это время королева перешла налево, и Ранцау придвинул к ней кресло.
Ранцау, королева, Ратон, Эрик.
Ратон(входит разгневанный). Значит, не будь я во дворце короля и не уважай монарха и его придворных…
Эрик(преграждает ему дорогу). Отец!..
Ратон. Боже! Королева!
Королева. Что с вами, господин Буркенстафф?
Ратон. Простите меня, государыня. Я смущен, я в отчаянии. Как я осмелился нарушить этикет в покоях государя и особенно в присутствии вашего величества! Но после оскорбления, которое в моем лице нанесено всему торговому Копенгагену!..
Королева. В чем дело? Я вас не понимаю.
Ратон. Заставить меня ждать с моими материями два с четвертью часа в передней! Меня, Ратона Буркенстаффа, старейшину купеческой гильдии[15]! И услышать от привратника: «Убирайтесь, любезный! Королева не может смотреть ваши шелка: ей нездоровится!»
Ранцау. Возможно ли?
Ратон. Поймите, что, если она действительно больна, я бы кричал: «Да здравствует королева!» (Вполголоса.) Но… дозволено ли будет мне без страха все объяснить вашему величеству?
Королева. Конечно.
Ратон. Так вот… когда я дожидался в передней королеву, я увидел ее из окна, выходящего во внутренний парк. Она весело гуляла, опершись на руку графа Струэнсе.
Ранцау. В самом деле?
Ратон. Она громко смеялась, и, несомненно, надо мной.
Ранцау(очень серьезно). О нет, нет, этому я не могу поверить.
Ратон. И все же, господин граф, я уверен, что это так. Но, вместо того чтобы насмехаться над старейшиной гильдии, над уважаемым гражданином, который аккуратно оплачивает государству свой патент и налоги, министру было бы куда полезнее заняться государственными, а королеве – семейными делами. И те и другие далеко не в порядке.