Ее следующая встреча с Тристаном Берком произошла несколько лет спустя. Как ей и подсказывало первое впечатление, Тристан оказался необузданным, слишком буйным для того, чтобы ее мать пригласила его в гости снова. Джоан никогда не забудет, в какие истории он и Дуглас попадали во время тех каникул. Пари насчет розы – как выяснилось позже, они поспорили, кто сможет раздобыть розу из сада, не открыв ни одной двери, – было еще самой невинной из их проделок. Не прошло и трех дней, как мать объявила, что Тристан Берк оказывает дурное влияние, и с тех пор тщательно следила за тем, чтобы Джоан держалась от него подальше. И она почти его не видела, за исключением ужинов, когда все собирались за столом.
Но, разумеется, материнское неодобрение никоим образом не могло помешать Дугласу дружить с Тристаном на протяжении всей учебы и в Итоне, и позже, в университете. Джоан кое-что знала о Тристане из писем Дугласа и иногда из его рассказов об их приключениях. Впрочем, эти рассказы зачастую внезапно обрывались, когда Дуглас спохватывался, что говорит ей о том, что юной леди слышать не подобает. У Джоан сложилось впечатление, что Тристан Берк был даже более необузданным, чем она могла себе представить.
Осенью того года, когда Джоан исполнилось шестнадцать, умер лорд Берк, и вся ее семья отправилась выразить соболезнования Тристану – новому виконту Берку. Джоан сразу узнала высокого худого молодого человека, стоявшего, засунув руки глубоко в карманы. Пока ее родители выражали соболезнования его тете, леди Берк, Джоан подошла ближе к Тристану, который наблюдал за всем происходящим с мрачным выражением на лице.
– Сожалею о вашей потере, – сказала она негромко.
Тристан хмыкнул, не глядя на нее. Он по-прежнему казался немного растрепанным. Его длинные волосы были собраны в хвост, хорошая дорогая одежда висела на нем как на вешалке. Джоан замялась, не зная, как истолковать его реакцию. Неожиданно Тристан с плохо скрываемой злобой произнес:
– Они меня ненавидят.
Джоан проследила направление его взгляда. В противоположной части комнаты прямая и величественная, словно особа королевской крови, вся в черном, восседала леди Берк, а две ее юные дочери, сидевшие по бокам от нее, тоже одетые в черное с ног до головы, то и дело подавали ей свежие носовые платки. Когда родители Джоан выражали леди Берк свои соболезнования, та опустила голову и выглядела так, словно весь мир рухнул.