Рунное наследие. Вдыхающая жизнь - страница 57

Но эта книга… Она манила, как свет манит мотылька. Бабушка так разожгла в нём интерес к этой запретной книге, что он больше ни о чём не мог думать, кроме неё. И Старшая заметила это нездоровое любопытство в его глазах.

– Квэн, посмотри на меня. Квэн. Квээээн! – позвала она внука и лишь когда потеребила его за плечо, тот оторвал взгляд от книги.

– А? – складывалось впечатление, словно его только что разбудили – настолько он был погружён в свои мысли.

– Послушай, Квэн. Пообещай, что ты не будешь без спроса открывать мой тайник. И тем более – трогать эту книгу. Пообещай мне, слышишь? Пообещай! – повторила она, надеясь, что внук всё же услышит её просьбу.

Ведь судя по его глазам, он до сих пор пребывал в задумчивом состоянии, несмотря на то, что смотрел прямо на неё.

– Ты! Никогда! – Старшая намеренно громко акцентировала внимание на каждом слове. – Без! Моего! Разрешения! Не возьмёшь! – пауза, и её палец указывает на фолиант. – Эту! Книгу! Пообещай!

– Да понял я, понял.

– Нет! Пообещай!

– Хорошо, бабушка. Я обещаю, что никогда не возьму эту книгу.

– Без моего разрешения, – уже спокойнее поправила она внука.

– Да. Без твоего разрешения.

– А чтобы ты лишний раз не засматривался, я её лучше чем-нибудь оберну, – Старшая сходила к сундуку, достала из него серую шаль и закутала в неё книгу. – Вот так-то лучше. И вот сюда поставлю. С глаз долой. Да от греха подальше. – Книга «спряталась» за той подставкой, на которой лежал рунный гримуар. – А теперь у тебя есть полчаса на поиски любого дневника, который привлечёт твоё внимание. Можешь взять три, не больше. Когда прочтёшь их, поменяешь на другие.

Квэн не заставил себя долго ждать. Мгновенье, и он погрузился в ворох мыслей сотен Вдыхающих жизнь. Мыслей, запечатлённых на бумаге. Это и правда оказалась настоящая сокровищница знаний. И очень трудно было выбрать из такого обилия тетрадей, дневников и набросков всего три.

Несмотря на то, что Старшая запретила трогать книгу «мифов и легенд», Квэн был доволен как кот, объевшийся сметаны. А главное – к нему снова вернулся интерес к познанию – он нёсся к себе с блаженной улыбкой, крепко прижимая к груди три дневника, желая как можно быстрее приступить к исследованиям, открывавшим много новых знаний.

Следующим утром Старшая дольше обычного оставалась у себя покоях – она ждала, что к ней придёт внук. Но никто к ней так и не пришёл, за исключением мужчины, чья очередь была звать всех на завтрак.