Я снова усмехнулся, и ничего не сказав, подхватил
Женю на руки и зашагал прочь, туда, где нас ждал
сурират.
Несмотря на всё моё напускное безразличие и усмешки,
я, конечно же, не мог не придавать значения словам
Миро. Я знал, о чём он не сказал. И причем
давно знал, ещё со дня инициации. Бессмертный. У меня
потенциал бессмертного. Вот только теперь я едва ли был
уверен, что бессмертие вообще существует. Так же, как
и не знал, что делать с той силой, которая
на меня обрушилась.
Но и в то же время я чувствовал, что эта сила мне досталась
неспроста. Что-то близилось. Даже не чувствовал, а знал, что всё не
просто так. И это чувство меня едва ли радовало, потому что сила,
это не подарок или улыбка фортуны. Сила — тяжёлое бремя. И такое
бремя достаётся только тем, кто может его вынести. Я знал, что
смогу, но вот только неуверен был, что хочу.
Женька себя неважно чувствовала после инициации и задремала
на диване. Я не стал её будить,
да и к Люмбам я её тащить
не собирался, поэтому оставил в сурирате
с Домианом.
Когда я высадился у ворот поместья Люмбов, охранник
на входе сразу же меня узнал и, коротко
приветствовав, бросился стремглав в поместье, докладывать
хозяевам о моём прибытии. Выглядело это немного странно,
но мало ли какие у Люмбов порядки.
На тёплую встречу я, конечно же,
не рассчитывал. Родители Надима Люмба хоть и будут
вынуждены вести себя, как подобает этикету, но вряд ли
будут рады видеть в своём доме человека, казнившего
их сына.
Встречать меня вышли женщины. Ханин и Энни Люмб.
И последнюю я как раз встретить здесь не надеялся,
и вообще не испытывал желания встречаться с ней
лишний раз. А вот Айрису бы хотелось увидеть,
но она, конечно же, не вышла.
— Свамен Азиз, — расплылась в улыбке Ханин Люмб.
— Как мы рады вас видеть, какая неожиданность!
Удивительно, но Ханин вела себя удивительно дружелюбно.
И я бы ни за что не сказал, что она
испытывает ко мне затеянную обиду или злобу. Напротив, такая
неподдельная радость была на её лице, будто она
и впрямь искренне радовалась моему приезду. Хотя
мы едва ли были знакомы. Поэтому
я не сомневался, что это всего лишь игра, пусть
и весьма искусная. И всему виной лицо Энни. Она хоть
и вела себя сдержанно, но её глаза зазывающее
поблескивали, а хитрое выражение лица заставило насторожиться.
Кажется, в прошлый раз мы все выяснили. Что же это
теперь за взгляды?