Поэтому было решено на малом совете и Зунар, созвав
большой совет, объявил им о войне с Накта Гулаад.
Не совсем солгал, сказал лишь полуправду, рассказал
о смерти Ашанти, не объясняя мотивов ордена и причин
их поступка. Успокоило ли это знать?
Не сказал бы. Но, по крайней мере, это заткнуло всем
рты, и теперь возмущались украдкой и шёпотом, опасаясь
рассердить главу клана.
В целях предосторожности остались дома Санджей, Латифа
и Джамир. Зунар опасался, что находиться сейчас
на территории Империи слишком большой риск. Но остальные
ракта клана всё так же продолжали учиться,
и я решил, что тоже не стану прятаться.
И в академию я решил вернуться не ради учёбы,
сейчас мне было далеко не до этого. Я решил
воспользоваться последним шансом. На выходные меня приглашали
во дворец для вручения ордена. Конечно, был риск, что это
ловушка, особенно учитывая последние события, но никакого
страха я не испытывал.
Зунару не понравилась моя идея вернуться
в Сафф-Сурадж, но я так не считал и уже
решил вернуться. Накта Гулаад я вряд ли мог интересовать.
Я ни Зунар, ни Яран и даже не наследник
этих кланов.
У меня был план. Во-первых, нужно было остановить войну
между кланами и Империей. Для этого мне необходимо встретиться
с Каннон и договориться. В том, что Каннон примет
правильное решение, я не сомневался.
Во-вторых, у той же Каннон я собирался спросить
про способы обхода родового проклятия. Зунару с каждым днём
становилось всё хуже, а проверенные методы помогали всё
меньше. Специалисты на этаже Игал так ничего
и не нашли. А сварга-ракта клана только
и делали, что разводили руками. И что-то мне
подсказывало, что Хранители могут знать способ обхода проклятия.
И мне было что предложить ей взамен. Я из шкуры
вылезу, но найду способ закрыть врата.
То, что я собирался сделать, было рискованно. Но мне
стало плевать на риск. Теперь он казался чем-то
несущественным. Что-то изменилось, и вместе с осознанием
силы, нечто в тот день отмерло во мне. То, что отвечало
за чувство самосохранения и страх. Теперь я должен
действовать.
По вечерам я запирался в своей комнате,
не принимая участия в жизни семьи. Возможно, это желание
сбежать от проблем или ещё что, но я смертельно
устал от проблем, от постоянного напряжения,
от разговоров о войне, от скорби и слёз. Мне
нужно было собраться и сосредоточиться на главных
проблемах, а это выбивало из эмоционального равновесия
и мешало.