* * *
Семейная жизнь – это не только секс. Семейная жизнь – это еще и дети, о которых нужно заботиться, следить за их здоровьем.
Илья плакал, когда Павел забирал его из садика. Он хотел, чтобы за ним пришла мама. Оксана его успокоила, развеселила, дома накормила ужином. А потом он снова скуксился. Павел принял это за обычную смену настроения, но Оксана сразу заподозрила неладное.
У Ильи поднялась температура, и она снарядила Павла в дежурную аптеку. Он купил лекарства, градусник и фонендоскоп. Было уже темно, когда он подъезжал к дому. Свет фар выхватил бревно, лежащее поперек дороги у самых ворот.
Павел сомневался в том, что Илья его сын, но кто-то же должен заботиться о парнишке. Да и привык он к мальчику за те четыре дня, которые он жил у него. Каменев спешил, поэтому сначала сходил домой, отнес лекарства и только затем занялся бревном. Он склонился над ним, когда уловил смутное движение спереди слева. Кто-то подкрадывался к нему из-за машины. Парень стал разгибаться, чтобы повернуться лицом к возможной опасности, когда за спиной колыхнулся воздух. Но среагировать на это изменение в обстановке он не успел – что-то тяжелое с размаху опустилось ему на голову. Ощущение было таким, как будто в голове взорвалась граната. Теряя сознание, Павел ударил человека, который заходил к нему спереди…
Очнулся он в больничной палате. Яркий свет резал глаза, голова казалась тяжелой и гулкой, как чугунный котел. Оксана сидела перед ним и держала его за руку. Она клевала носом.
– Эй!
Девушка распахнула глаза, на радостях еще крепче сжав руку Павла.
– Ничего себе за хлебушком сходил!
– Тебе нельзя разговаривать! – спохватилась она.
– Да ладно… Нормально все… Где Илья?
– Дома. Я Иру попросила, она с ним осталась…
– Иру?
– Подругу свою… Тебе нельзя говорить!
Оксана поднялась и вышла из палаты. Павел проводил ее недоуменным взглядом. Он здесь, а у него дома какие-то Иры из медучилища. Может, и Робик с друзьями там же?
Оксана вернулась, села и снова взяла его за руку.
– Сейчас врач придет.
– Как ты могла Илью на Иру оставить? – возмущенно спросил он.
– А что мне делать? Ты уже восемь дней здесь.
– Сколько?! – Павел оторопело посмотрел на нее.
– Тебе операцию делали, осколок черепной кости вытаскивали. Это чудо, что ты в себя пришел, еще говорить можешь…