Кадр уже несколько раз описал круг, чтобы показать то количество взрывчатки, которое было закреплено по стенам тоннеля. Рвануть должно было сильно, возможно даже аукнувшись трещинами на асфальте наверху, как, собственно, и получилось.
– Я же говорю вам, что эти двое проверяли всю конструкцию, – сказал милиционер, обводя правой рукой вокруг, тем временем левой придерживая ребро.
Вдруг изображение исчезло. Экраны тысяч телевизоров покрылись черно-белой рябью.
Паша вздрогнул. Странно, казалось, он так и не нажал на кнопку, но хотел это сделать.
– Что случилось? – спросил Антон, проверяя какие-то данные в ноутбуке. Судя по графикам – он просматривал сигнал приема вещания, потому что сейчас на экране пульс замер, превратившись в тонкую красную линию, которой не хватало только отвратительного пищания.
– Они отрубили сигнал, идущий от самой башни, – сказал Владислав, нервно сжимая в руке мобильник.
– Но что же будет с…
Договорить Паша не успел, изображение на экране стабилизировалось, заменив «белый шум» знакомой картинкой Питерского метро с маленькой сноской с лицом Максима в углу.
– Звони операм, кажется я знаю где он, – прошептал Антон, обращаясь в большей степени к начальнику.
Паша склонился над клавиатурой, что-то оживленно набирая.
–…говорю вам, что нам не отключить эту систему, – сразу же с полуслова начал раненый служитель порядка.
– Что ты предлагаешь? Сейчас на станции самое оживленное время, и людей там сейчас не мало, – Саша кричала, но ее голос не срывался в истерику.
– Нам надо уходить, – закричал Глеб из-за кадра. – Живо! Может успеем предупредить служащих станции, пусть уводят людей!
Изображение в кадре неровно повернулось и показало огни станции. В таком ракурсе это смотрелось даже немного романтично – свет в конце тоннеля.
– Глеб… – раздался голос Александры Картановой из-за кадра. Голос был тихим и дрожащим.
Объектив быстро развернулся, но даже скорости этого движения хватило лишь для того, чтобы зритель успел заметить зеленый огонек в темноте круглых сводов.
Раздался оглушительный взрыв, приумноженный эхом пещеры и не самым лучшим качеством записывающего устройства. Даже если там и были крики, то их просто поглотил треск и грохот, продолжавший греметь даже через пару секунд после того, как изображение свернулось в комок ничего не значащих картинок, где не угадывались ни лица, ни цвета…