–Сработала система пожаротушения, – слышу подсказку.
Вот мутное пространство расцвечивается цветными вспышками.
Кого-то принесло, наконец. По одной, темные фигуры проникают
внутрь. Вот подняли кого-то. Понесли. Через меня перешагивают, как
через бревно.
–Ээй! – хриплю я.
–Это робот. Он тебя не слышит, – комментирует Триста
двадцатый.
–Робот? Мне врач нужен, а не робот, – злюсь я.
–Он ищет взрывчатку. Определяет, насколько тут безопасно.
Роботы-эвакуаторы идут следом.
–Черт...
Человекообразная фигура за моей спиной осторожно переступает
через груду обломков. Я чувствую, как шевелится разбитая мебель
подо мной.
–Сканирующее излучение. Неопасно для здоровья...
–Скорей бы уже...
Слабая тень падает мне на глаза. Надо же. Нипочем бы не подумал,
что в этой тьме что-то способно тень отбрасывать. Легкая вибрация
механических конечностей, что подхватывают и плавно приподнимают
меня, передается спине. Спину жжет. Разбитый стол, с которого меня
подняли, весь блестит чем-то темным. Словно маслом машинным полит.
Легкие покачивания. Ощущаю кожей гудение сервоприводов. Свет
становится ярче. Я уже на улице. Не я. Мы. Я и мой спаситель.
Одежда спадает с меня грязными лоскутами. Меня чистят, будто
яблоко от кожуры. Тележка с металлическим ящиком, напоминающим
гроб. Подо мной что-то влажно чавкает. Тело немеет. И звук
появляется, сначала в одном ухе, потихоньку, точно на пробу, потом
сразу скачет на полную мощность и захлестывает меня дикой
какофонией сирен, криков, плача, шума толпы, гула двигателей и даже
свиста вертолетных турбин.
«Ну и бардак, – думаю я. – Никакого у них тут порядка».
«Точно, – соглашается Триста двадцатый. – Задействована внешняя
анестезия».
Тележка трогается с места. Какие-то лица надо мной. Кивают мне,
что-то спрашивают. Интересно, как там Мишель? И тут же вижу над
собой смутно знакомое лицо. Восковая кожа, как у покойника. Через
белую маску проступает кровь из расцарапанной щеки. Волосы
свалялись и перепутались пополам с пылью.
–Это же баронесса Радецки! Давай, не отставай! Снимай!
Баронесса, канал «Новости-два», скажите, как вы себя
чувствуете?
–Что? Идите к черту.
Я узнаю голос Мишель.
–Как ты? – спрашивает она почему-то черными губами. – Тебе очень
больно?
–Уже нет, – пытаюсь я улыбнуться.
–Карла разнесло на кусочки. Мариуса засыпало. Жана ищут, – зло
говорит она. – Чертовы фанатики.