И все же думать про Милана плохо не хочется. Даже если он и не
справился. Поэтому я добавил:
–К тому же Милан меня спас.
–Ну да. Я забыла. Извини, – вежливо сказала Мишель.
Я постепенно приходил в себя. Черт, я ведь похож на пугало. И
пахнет от меня, наверное. Отвык я от нормальных условий. Иду рядом
с такой женщиной, и про все на свете забыл.
–Давай зайдем ко мне на минутку, – попросил я. – Мне бы вымыться
надо. И переодеться.
–Как же, к тебе, – ответила Мишель. – Твоя каюта давно занята.
Даже вещи твои растащили.
–Занята? Почему?
И мы остановились.
–Да ведь тебя уже похоронили, Юджин! Бросили. А вещички по
жребию поделили. В твоем контракте наследники не обозначены.
–Мишель, что ты такое говоришь? Тут не лучшие люди, конечно. Но
мы все же летали вместе. Воевали.
–Эх ты, последний герой галактики, – грустно улыбнулась она,
глядя на меня, как на несмышленого ребенка. – Похоронили тебя.
Давным-давно. Все твои хваленые боевые товарищи. Слушай, пойдем ко
мне, а не то я прямо тут разревусь.
–Ладно. Не нужно реветь, – сказал я. И Мишель тащит меня
дальше.
–Душ ты можешь и у меня принять, – сказала она на ходу. – И
одежду тебе найдем. Ты меня не стеснишь, у меня большая каюта.
Я топал в своих штопаных-перештопаных башмаках, заляпанных
засохшей черной грязью. Никак ее слова в голове не укладывались.
Как это – похоронили? Чтобы парни меня бросили? Да быть такого не
может! Решаю, что во всем виновата излишняя женская возбудимость.
Так уж они скроены, женщины. Сначала чувства, потом, если останется
– мозги. Наверное, Мишель не исключение. Она хоть не такая, как
все, но все же женщина. И за меня волнуется. Оттого и глупости
говорит. Так что, когда мы к ее каюте подошли, я уже был спокоен.
Главное, что я жив. И снова тут. Почти дома. И Мишель рядом. Зачем
бы она тут ни оказалась. Чего еще желать?
Глава 3. Поди пойми этих женщин
Едва я успел вымыться и переодеться, как в нашу каюту, словно в
насмешку, именуемую адмиральской, вежливо постучали. Каюта
отличается от бывшей моей наличием письменного стола и большущей
тактической голограммой над ним. Ну и тем, что в ней можно было не
только на койке сидеть, а еще и на креслах вдоль одной стены. А в
остальном – такая же конура, как у всех. В старину места на
кораблях ВКС не хватало катастрофически, даже для адмиралов. Все
жили скромно.