– Пожалуй, я поговорю с мисс Соммерсвиль. Все в один голос утверждают, что в их семье благоразумие досталось ей, а легкомыслие – ее брату, так пусть она даст мне совет, как убедить тетушку Меллотт отпустить Китти. Жаль, что мисс Соммерсвиль еще не нашла себе мужа, иначе я мог бы попросить ее время от времени брать Кэтрин с собой на балы и музыкальные вечера.
Филипп не разделял увлечения Ричарда Соммерсвиля игрой, почти не бывал в его доме и редко беседовал с мисс Соммерсвиль, но сейчас ему пришло в голову, что эта девушка вполне отвечает его пожеланиям относительно будущей супруги – она хороша собой, добра и рассудительна, и наверняка обеспокоена тем, что до сих пор не получила предложения, которое бы ее устроило.
«Могу ли я надеяться, что она примет мои ухаживания благосклонно?» – с такими мыслями Филипп Рис-Джонс уселся за стол, не подозревая, что Джейн Соммерсвиль в эти мгновения сама думает о нем.
– Вот, мисс, думаю, это то письмо, о котором вы спрашивали, – низенькая веснушчатая девушка протянула Джейн плотный конверт из коричневой бумаги.
У мисс Соммерсвиль едва хватило душевных сил поблагодарить служащую почты, выйти на улицу и добраться до ожидаюшего ее экипажа леди Гренвилл, которым Джейн могла пользоваться, пока ее брат путешествовал в их собственной карете.
Перед тем, как получить долгожданное послание, Джейн передала девушке на почте конверт на имя Р.С.К. с чеком на пятьсот фунтов – все, как было условлено. И все же она вся трепетала, когда спросила, нет ли какого-либо сообщения для мисс Соммерсвиль.
Теперь же, держа в руках коричневый конверт, она испытывала не облегчение, но страх. Что, если в конверте ничего нет? Две или три минуты она разглядывала его в сумеречном свете, ноябрьское солнце почти не проникало в окна кареты. Наконец, она сообразила, что, если ее обманули, она ведь может вернуться на почту и забрать свой конверт с чеком. Достаточно будет сказать, что она ошиблась и положила в конверт не то письмо, или что-нибудь еще в этом роде, и чек лорда Гренвилла вернется к ней.
– Что ж, от того, что я сижу тут и не решаюсь посмотреть, что внутри, мои дела не улучшатся, – сказала она себе, немного успокоившись, и вскрыла послание недрогнувшей рукой.
Несколько сложенных листочков, исписанных мелким неровным почерком, избавили ее от опасений, что конверт окажется пуст, а прочтя первые строки, она безошибочно узнала манеру письма своей матери.