Горожане подняли восстание. И князю пришлось делать вид, что он опечален и сам, поскольку получил известие о смерти своего отца и ему нужно идти в Киев, чтобы бороться за отцовский престол. В «Повести временных лет» это событие изображено так: «На другой день, собрав остаток новгородцев, сказал Ярослав: „О милая моя дружина, которую я вчера перебил, а сегодня она оказалась нужна“. Утер слезы и обратился к ним на вече: „Отец мой умер, а Святополк сидит в Киеве и убивает братьев своих“. И сказали новгородцы: „Хотя, князь, и иссечены братья наши – можем за тебя бороться!“ И собрал Ярослав тысячу варягов, а других воинов 40 000, и пошел на Святополка, призвав Бога в свидетели своей правды…»
В характере Ярослава было такое – сначала перебить любимую дружину, а потом умолять горожан дать ему помощь! Он очень ловко манипулировал народным недовольством и исхитрился умилостивить горожан обещанием будущего вознаграждения.
Новгородцы ничего не знали о действительном положении дел на юге. Несчастный Святополк, законный наследник престола в Киеве, сидел в то время не на троне, а в темнице в городе Турове вместе со своей женой, дочерью короля Болеслава Первого, и ее духовником, епископом Рейнберном, куда они были заключены по приказу Владимира и при его жизни, и никаких братьев убить он физически не мог. Что же касается демонстративного раскаяния Ярослава перед новгородцами – да, это вполне правдоподобно. В характере Ярослава было такое – сначала перебить любимую дружину, а потом умолять горожан дать ему помощь!
Он очень ловко манипулировал народным недовольством и исхитрился умилостивить горожан обещанием будущего вознаграждения. Призывая новгородцев идти в поход на Киев, он обещал каждому достойную плату. Этим, собственно, и прекратил начинающееся восстание – новгородцы счет деньгам знали. Дружину пришлось ему, однако, заменить ополчением. Но для исполнения иной важной миссии он использовал именно надежную варяжскую дружину, о чем рассказывают нам скандинавские тексты, – ярлы Эймаунд и Рагнер убили по его приказу конунга Бурицлава, то есть князя Бориса. Та же судьба постигла и брата Бориса – Глеба.
Год 1018. Антипольское восстание в Киеве
Противнику Ярослава, князю Святополку, удалось бежать из своей тюрьмы в том же году, но отбить у брата захваченный им Киев Святополку удалось лишь двумя годами позже, когда он собрал в Польше рыцарское войско своего тестя и повел его отвоевывать себе наследство. Ярослав в ужасе из Киева бежал, а город радостно принял законного князя. Однако радость быстро сменилась печалью – польское войско стало грабить Киев, и горожане подняли восстание. Причем Святополк, отлично понимая причину бунта, удерживать киевлян от выступлений против своих союзников-поляков не стал. Оскорбленный Болеслав увел своих воинов, забрал с собой сестер Ярослава, которых Святополк надеялся выменять на свою жену, так и пребывавшую в плену.