Вечером к ним в квартиру влетела, а не вошла раскрасневшаяся от мороза Татьяна. Уже знавшая, что Егор освобожден и скоро вернется домой, ну хоть на побывку, бросилась на шею Зеленину и крепко его обняла.
– Боже мой! Виктор Степанович! Егор жив! Жив! Я поеду с вами его встречать.
– Нет, Танечка, не надо вам ехать со Светланой, вы лучше здесь нас встретите. Егор будет лететь самолетом из Моздока, могут быть задержки по погоде.
– Дядя Витя, я вчера из Омска прилетела от бабушки. Папу в Москве не видела. Он на Кавказе. Как же мне хочется с ним повидаться! А вы его видели?
– Да, Таня, я его видел. Он такой же красивый, но грустный, хотя оптимист он у тебя, Танюша, он сильный, весь в работе. Это ему надо в первую очередь спасибо за Егора сказать. Обещал и сделал.
– Правда? Какой же он тогда молодец!
– Да, Таня! Это твой отец смог правильно все организовать и вытащить парней, правда, какой ценой, мы пока не знаем.
Татьяна нет-нет, да и напоминала ему Марину. Такая же красивая, стройная, высокая, но вот по характеру пошла в отца. А это делало ее такой привлекательной в общении и всегда желанной в кругу любой компании. Да, тяжело будет с такой красавицей Егору отбиваться от ухажеров.
– И все-таки я настаиваю поехать с вами, Виктор Степанович, – сказала Татьяна.
Тут отца поддержала Светлана:
– Таня, пусть папа сам встретит Егора. Мы накроем с тобой шикарный стол, купим цветы, закажем такси, надо все продумать, и мне помощница нужна, а то ты с папой завтра уедешь, а я тут от нетерпения, ожидаючи вас, пропаду пропадом, как в той песне.
Они еще долго сидели и говорили после ужина. Вспоминали жизнь в Монголии, говорили о Егоре. И почему-то в этот вечер никто не вспомнил об ушедших матерях, которые совсем недавно были с ними, а просто, видимо, они не хотели омрачать такой праздник старшему Зеленину.
В 6 утра Виктор тихо вышел из квартиры, и в 7.25 электропоезд уже мчал его в Москву.
Опять в окне мелькали белоствольные березы.
Зеленину вдруг пришла нехорошая мысль в голову:
– А вдруг что-то сорвется, и встреча не состоится, – от этой мысли задавило виски, заныла правая ступня, закружилась голова. Дышать стало трудно. Похоже, как бывало за два года в Афгане» «Чую, где-то рядом «духи»». А они тут как тут, и пошло, и поехало. Но я же не в Афгане. Что я задергался?